Как мы пережили войну. Народные истории. Леонид Юзефович
Читать онлайн книгу.
гражданской самообороны. В задачу таких бригад входила борьба с зажигательными бомбами на крышах жилых домов, и мама дежурила на крыше нашего дома.
Нередко обстрелы заставали нас с мамой на улице по дороге за хлебом или водой, тогда мама ложилась на меня и закрывала своим телом. Во время очередного обстрела, когда везли воду, меня ранило в руку. После операции пожилой доктор повел меня на кухню и попросил дать мне тарелку супа. На кухне он дал маме кулек картофельных очисток со словами: «Это для девочки». Дома мы на буржуйке, что выменяла неутомимая бабушка, сварили суп – это был праздник.
Бабушка где и как могла добывала пропитание, ездила в пригород за «хряпой» – остававшимися на полях кочерыжками капусты с подгнившими листьями, меняла бывшие в доме дорогие вещи на малопригодные суррогатные продукты. Эквивалентом обмена обычно был хлеб.
Сначала мы ходили в бомбоубежище, потом вообще перестали реагировать на сигналы тревоги – уже не хватало сил.
Первым слег мой дедушка по материнской линии – Кружков Петр Иванович, известный в своих кругах мастер по настройке и изготовлению народных струнных инструментов. До революции у него были две мастерские подобного профиля.
В 1900-х годах он увлекается идеями замечательного русского музыканта-новатора В. В. Андреева, организатора и руководителя первого оркестра народных инструментов – идеями усовершенствования их акустических характеристик. Он много работает, экспериментирует, в результате получает тяжелое заболевание – астму Его не стало уже в октябре 1941 года. А в ноябре под Ленинградом погиб мой дядя Кружков Анатолий Петрович, ушедший добровольцем в народное ополчение. Мы остались втроем – бабушка, мама и я.
Семья Кружковых в 1911 г. Слева направо: дедушка Петр Иванович, бабушка Евдокия Ивановна, их дети – Анатолий и Анна (моя мама)
Наступило самое тяжелое время – зима 1941–1942 гг. с сорокаградусными морозами. В городе не было электричества, отопления, прекратили работу водопровод, канализация. Норма выдачи хлеба на наши карточки снизилась до 125 граммов суррогатного хлеба в день. Хлеб разрезали на маленькие кусочки, стараясь растянуть их на целый день, добавляя к ним немного «киселя» из дедушкиного запаса столярного клея, который быстро иссяк…
Сгрудились в маленькой комнате с одним окном, выходившим в типичный для города «ленинградский колодец» – проем между домами.
Еще в начале войны был разграблен наш дровяной склад, находившийся в сарае во дворе дома, поэтому пока были силы, бабушке и маме приходилось добывать «топливо» для буржуйки везде, где только можно: у разрушенных домой, сараев, заборов и т. и. Затем в огне буржуйки стали сжигать старинную мебель, книги и прочее – все, что могло гореть и как-то согревать нас.
Дорога к Неве
За водой ходили к Неве – к счастью, наш дом находился в 40–50 метрах от реки. Дорога к Неве была тяжелой и страшной – везде, начиная с лестничной клетки подъезда и до проруби, – лежали замерзшие