Последняя женская глупость. Елена Арсеньева
Читать онлайн книгу.улыбнулся терпеливо, понимающе, участливо. Глаза у него при этом были усталые, но тоже исполненные терпения и понимания.
Никогда Иннокентий Сироткин не видел у своего старинного дружка таких глаз, не слышал такого голоса. Всегда он был под стать своей фамилии – резкий на слово, резвый в мыслях и движениях, стремительный, как бы звенящий, бряцающий оружием при каждом шаге. Говорил коротко, точно, в глаза не смотрел, а взглядывал, словно на курок нажимал, ну а если уставится пристально, задумчиво – это беда: возникало ощущение, что он выцеливает жертву, медленно ведет вслед за нею ствол пистолета с навинченным на него глушителем. Черт его знает, почему именно эта ассоциация возникала у Сироткина, когда он видел этот оценивающе-прицеливающийся взгляд у своего старинного дружка.
Да, они и впрямь могли называться старинными друзьями, ибо знакомы были лет сто, не меньше, еще с институтских времен, когда вместе перепечатывали на машинке, а потом втихую распространяли исключительно среди своих, проверенных и доверенных, диссиду, и запрещенного Замятина – штучку покрепче любой диссиды, и Солженицына, и массу прозы подобного рода, в которую самым причудливым образом порою затесывались неприличная «Лолита», стишки Баркова, «Заветные сказки» Афанасьева и прочая, и прочая, и прочая, извините за выражение, эротика, где всякая часть человеческого тела называлась своим настоящим именем, и это безумно будоражило, гораздо сильнее политических филиппик Солженицына и Максимова.
Потом они втроем (потому что у Иннокентия Сироткина было два закадычных дружка) враз кинули на стол директору гибнущего проектного института, в котором маялись по распределению, заявления об уходе и одними из первых в Нижнем ударились в книжный бизнес. Во Дворце спорта, в парке имени Ленинского комсомола, позднее названном просто и скромно – Швейцарией, топтались над стопками бестселлеров (в ту пору книжного голода всякое новое издание было бестселлером, поскольку шло на ура), мотались на перекладных в Москву, на книжный клуб в «Олимпийском», возили тяжеленные сумки, тележки, потом смогли позволить себе нанимать машину, потом купили «Газель» одну на троих: к тому времени у них уже был крохотный офис и прочно забитые местечки как в «Олимпийском», так и в самом Нижнем. Вскоре они ворочали целыми тиражами: брали у провинциального издательства (в ту пору еще не все они ликвидировались как класс и печатали не по 5–10 тысяч, а по 200, 300, даже по полмиллиона книжек зараз!) тираж какой-нибудь там «Анжелики», или «Приключений Рокамболя», или Алистера Маклина, или безумно популярного Чейза на реализацию и садились на телефон, продавали товар с предоплатой в отделения «Союзпечати», книготоргам или таким же, как они сами, книготорговым посредническим фирмам, которых расплодилось великое множество. А деньги издательствам выплачивали потом, когда прокрутят не раз и не два… иногда и вовсе не выплачивали, такое случалось, когда они доподлинно знали, что ждущие от них денег вот-вот накроются большим медным тазом. Кидали, короче, как могли. Случалось, кидали и их, но постепенно приятели поняли, что закон теперь на стороне сильного, и не стеснялись посылать