Биоген. Давид Ланди
Читать онлайн книгу.
дуга свода сдавливает, пугает ребенка ограничениями и прячет от взгляда первенца небесную высь. Съеживая пространство, она нависает так близко, что кажется – еще мгновение, и купол расплющит нас в лепешку. Я открываю рот и начинаю кричать: «Неет! Неет!» Коляска ускоряется, раскачивается, и я вижу склонившееся лицо женщины. Оно улыбается, завершая таинство, и, откинувшись одеялом тепла назад, оголяет небо.
Арка закончилась, догадываюсь я и просыпаюсь, разбуженный голосом воспитательницы. Послеобеденный сон подошел к концу. Пора вставать и идти на прогулку. Коляски остались в прошлом. Я уже большой мальчик, в старшей группе детского сада. У меня уже есть свой взгляд на эту курицу, которая бегает и кудахчет, откладывая (где попало) яйца жизни. Они выпадают из ее чрева, разбиваются и растекаются желтками крови на тарелках во время ужина. Бац-бац – и еще несколько десятков нерожденных цыплят отправились на тот свет, минуя этот. Ужин подходит к концу. Группа детей сыта. Дети – наше будущее. Наше будущее находится в прошлом…
Я бегу! Мне удалось это сделать – перелезть через забор и вырваться! Вырваться из каземата разума, из логики рассудка, из бытия сознания, из плена грядущих войн, из норм общежития, из цитадели нравственности, из нигилизма абсолюта, из бастиона крепости заполненного жужжанием сонных фурий.
Жизнь обвела их вокруг пальца и бросила в яму разочарования, как и многих других – отягощенных муками совести, маммоной замыслов и доктриной порочного зачатия[16]. Порочного, как алчность секундной стрелки. Как похоть глаз, цепляющихся за прелести убегающего времени. Как Стена Плача, дающая каждому надежду или разочарование.
Огромная, каменная секретарша, никогда не видевшая своего босса. Труженица, готовая давать всем и всегда. Без разбора, без предварительных ласк – сначала надежду, а потом прочтение. Или наоборот? Нет. Все же сначала дает, а потом читает, читает, читает: «История, что я перелистал, читая ваше прошлое столетье»[17]. И никаких секретов тут как бы и нет. Все на виду у всех. Никто никого не стыдится. Секреты только дома, в семье, в голове или в книге Войнича[18]. Так – бред. Но ничего – кто-то все равно расшифрует.
Интересно, а как она читает эти рукописи? Где у нее глаза? Может, записки просматривают муравьи и ящерицы, снующие в ее щелях? Мда уж. И они туда же…
Бедная-бедная стена. Все снуют, суют, и все куда попало. Так сказать: все вместе, всем миром и во все щели. Пальцы, бумажки… гвозди забивают…[19]
Вы представляете: в ее щели – Врата Рая[20] – забивают гвозди? Тысячи утомленных пигмалионов приходят, фаршируют, благолепствуют и жаждут ее днем, а ночью возвращаются в постельку под бок к своей старухе. Или молодухе. Кому что досталось. Лотерея мозгов и визуализации…
Что за удовольствие? Это же как секс с he’s a cold fish[21]. Холодное исполнение обязанностей – и никакой страсти. Безропотная отдача каждому и всем сразу.
Но работа есть работа. Как говорил один поэт: «Работай, работай, работай: ты будешь
Посыл к утверждению, вытекающему из доктрины о непорочном зачатии: все женщины, зачавшие детей, – порочны. Единственная непорочная женщина была Мария, которая при зачатии Иисуса Христа осталась девственницей.
Цитата из монолога Пимена; неизвестная трагедия «Иоанн IV».
Таинственная книга, написанная около 600 лет назад неизвестным автором на неизвестном языке с использованием неизвестного алфавита.
Между камней Стены плача ежегодно вкладываются более миллиона записок. В древности люди, если отправлялись в далекие края и надеялись вернуться к священной стене снова, вбивали между камнями гвозди. Вернувшись, гвозди вытаскивали.
После омовения иудеи приближаются к западной части Стены плача и, встав на колени, читают: «Сие есть не что иное, как Дом Божий, и здесь Врата Рая».