Дашка все еще находилась в операционной.

      Власов успел добраться домой, сам не помнил как – на силе воли и с помощью такой-то матери. Долго отмывал в душе въевшуюся в поры, в волосы засохшую кровь и грязь, постоял под контрастным душем, выпил обжигающий крепкий кофе, побросал в сумку вещи. И вместо положенных двух часов до областного центра доехал за полтора. Ни разу не посмотрев на спидометр, пропускаемый всеми гаишниками по пути.

      И вышагивал у дверей операционного блока, стараясь заткнуть тревожные мысли и страхи за Дашку.

      Белой скромной мышкой из дверей выскользнула молоденькая медсестрица, та же, которая уже выходила, когда Игорь приехал.

      – Игорь Николаевич, – пролепетала тоненьким голоском скромняшки. – Меня Антон Иванович послал сказать, что операция продлится еще как минимум час. – И заспешила, чуть повысив голосок: – Но Антон Иванович просил передать, что все идет хорошо, осложнений нет!

      – Спасибо, – сухо поблагодарил Власов.

      И заставил себя добавить обходительной мягкости в голосе.

      Все! Мозг врубился на привычный ритм работы, анализа обстановки и принятия решений.

      – Машенька, я правильно запомнил? – намекнув губами на улыбку, спросил он.

      – Да, – слегка зарделась девица.

      «Как таких блеющих в хирургии-то держат?» – раздражился Власов, но тон заданный выдержал:

      – Маша, скажите, здесь есть где-нибудь поблизости приличное кафе или ресторан, где можно перекусить?

      – У нас очень хорошее кафе на первом этаже! – оживилась хирургическая девуля. – Частное. Там очень вкусно готовят.

      – Машенька, а вы не могли бы оказать мне любезность и принести оттуда пару бутербродов и кофе, или что там еще есть? – И, узрев ставшее недовольным выражение ее лица, поспешил предотвратить отказ: – У меня никаких сил нет, честное слово.

      Эту лабораторную мышь явно не следовало информировать, что он не собирается отходить отсюда, пока не дождется конца операции и не узнает, как там Дашка, и не увидит ее собственными глазами.

      – Хорошо, я схожу, – подобрела медсестрица, демонстрируя наконец свой явный интерес к Власову.

      Да бог бы с ней, господи! Обычно он игнорировал трепет девичий таких вот Машенек в свой адрес – молодые еще, не сильно умные, что уж теперь! Но сейчас это при-хе-хе с интересом его раздражало и было настолько неуместно, что так и подмывало разъяснить девоньке эту неуместность.

      Но он сдержался, а куда деваться? Достал портмоне, вытащил из него купюру и сунул ей в ладошку.

      – Ой, это много! – пискнула мышка, сверкнув глазками.

      – Себе что-нибудь возьмите, не просто