Знаменитая на всю округу Екатерининская пересыльная тюрьма, добродушно прозванная в народе «пересылочкой», на своем веку многому преступному люду давала возможность потолкаться в тесных камерах, поочередно падая для сна на случайно освободившееся место на нарах, или прямо на полу. О ее «гостеприимных» казематах даже видавшие виды каторжные говорили с трепетным страхом. Каторжные на описываемый момент уже не гостевали в «пересылочке». Время другое настало. Но, свято место, как известно, свободным быть не должно. Освободившееся пространство тут же обжили политические, которые на воле бунтовали против слабовольного второго и последнего Николая в царственном роду Романовых, желая стать строителями какого-то нового мира на развалинах нынешнего. И, при том, все без исключения, кто был никем, враз станут всем. Что подразумевалось этим каламбуром, ни один из надрывавших глотки в хоровом пении этого нового гимна представления не имел.

      В этой самой «пересылочке» и высмотрел Прохор Семенович своего племянничка. Тот с группой сотоварищей был оставлен в обслуге этого гостеприимного заведения, так как, в силу своей сучьей натуры, очень поднаторел в написании всяческих доносов на своих «братишек», кочующих в сторону Сибири и временно пребывавших тут в ожидании очередного этапа.

      Из ворот этого заведения и был он вынесен на руках разношерстной толпы, украсившей свои пальто и куртки цветными бантами и обещавшими разрушить все до основания. Вынесен был Сенька Зотов на широкую дорогу невероятных возможностей для людей его склада. В скорости, «жертва кровавого произвола» уже громил «эксплуататоров», используя полную свободу действий, за которые ранее вновь был бы водворен на отсидку.