Похищенная давно,

      Брошенная в подземную тьму,

      Я раз в три года вольна

      Превращаться в белого журавля

      И, пролетев над средней землей,

      Напоминать о себе,

      О помощи взывать…

      Да некому меня защитить,

      Из плена освободить!

      О, если бы мне хоть раз

      На прекрасного юношу поглядеть,

      Нареченного быть супругом моим,

      Юрюнг Уолана-богатыря,

      Обещанного мне

      Божественным Дьэсегеем самим

      И матерью Айыысыт!

      Если бы мне хоть раз

      Увидать его —

      Жениха моего,

      Летающего высоко

      На Мотыльково-белом коне,

      Сча́стливой бы себя я сочла,

      Спокойно бы умерла! —

      Так пропела мне птица-стерх

      И пропала…

      Проснулся я.

      Недостойно тебя,

      Дорогой мой брат,

      Спокойно дома сидеть!

      Опери себя,

      Как стрела-кустук,

      Наберись отваги и сил,

      Попробуй пробить свой широкий путь

      О девяти изгибах крутых,

      Попробуй открыть дорогу свою

      По восьми перевалам неведомых гор!

      Коль настигнет беда в пути,

      Коль наступит черный твой день,

      Коль померкнет живое солнце твое,

      Позови тогда

      На помощь меня,

      Назови высокое имя мое…

      Будь я тогда на хребте небес —

      Копьем разящих к тебе устремлюсь,

      Будь я в Нижнем мире, в подземной тьме —

      Рогатиной из-под земли подымусь.

      Коль Эсэх Харбыыр нападет,

      Кольцами меня обовьет,

      Коль придется мне долго

      Возиться с ним —

      Ты терпи, держись,

      Укрепись,

      Я приду к тебе через год;

      Через год не успею —

      Три года жди;

      Если я три года спустя не приду —

      То не жди,

      Сам решай, как быть! —

      Так сказал Нюргун Боотур,

      С места своего не сходя,

      Взглядом не поведя.

      Грозный видом, он неподвижно стоял,

      То медно сверкающим багрецом,

      То бледно синеющим серебром

      Отливало его лицо.

      Услыхав от Нюргуна такие слова,

      Юрюнг Уолан-богатырь

      Будет ли дома сидеть?

      Стал готовиться он в поход,

      Чтоб излучистый путь пробить,

      Дорогу белую протоптать

      По девяти поворотам крутым,

      По восьми перевалам седым.

      Жилья своего тяжелую дверь,

      Которую семьдесят семь

      Здоровенных парней-силачей,

      Налегая