Они звучат, они ликуют,

      Не уставая никогда,

      Они победу торжествуют,

      Они блаженны навсегда.

      Кто уследит в окрестном звоне,

      Кто ощутит хоть краткий миг

      Мой бесконечный в тайном лоне,

      Мой гармонический язык?

      Пусть всем чужда моя свобода,

      Пусть всем я чужд в саду моем

      Звенит и буйствует природа

      Я — соучастник ей во всем!

      Одинокий, к тебе прихожу,

      Околдован огнями любви.

      Ты гадаешь. — Меня не зови —

      Я и сам уж давно ворожу.

      От тяжелого бремени лет

      Я спасался одной ворожбой,

      И опять ворожу над тобой,

      Но неясен и смутен ответ.

      Ворожбой полоненные дни

      Я лелею года, — не зови…

      Только скоро ль погаснут огни

      Заколдованной темной любви?

      Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —

      Всё в облике одном предчувствую Тебя.

      Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,

      И молча жду, — тоскуя и любя.

      Весь горизонт в огне, и близко появленье,

      Но страшно мне: изменишь облик Ты,

      И дерзкое возбудишь подозренье,

      Сменив в конце привычные черты.

      О, как паду — и горестно, и низко,

      Не одолев смертельные мечты!

      Как ясен горизонт! И лучезарность близко.

      Но страшно мне: изменишь облик Ты.

      Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,

      Да и мне не вернуть

      Этих снов золотых, этой веры глубокой…

      Безнадежен мой путь.

      Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,

      Ты лазурью сильна.

      Мне — другая и жизнь, и другая дорога,

      И душе — не до сна.

      Верь — несчастней моих молодых поклонений

      Нет в обширной стране,

      Где дышал и любил твой таинственный гений,

      Безучастный ко мне.

      За туманом, за лесами

      Загорится — пропадет,

      Еду влажными полями —

      Снова издали мелькнет.

      Так блудящими огнями

      Поздней