Прославят подвиги вождя,

      И, юношам об них твердя,

      В восторге затрепещут внуки.

      Как полная луна порой,

      Покрыта облаками ночи,

      Пробьет внезапно мрак густой

      И путникам заблещет в очи

      Так будет вождь, сквозь мрак времен,

      Сиять для будущих племен;

      Но подвиг воина гигантский

      И стыд сраженных им врагов

      В суде ума, в суде веков

      Ничто пред доблестью гражданской.

      Где славных не было вождей,

      К вреду законов и свободы?

      От древних лет до наших дней

      Гордились ими все народы;

      Под их убийственным мечом

      Везде лилася кровь ручьем.

      Увы, Аттил, Наполеонов

      Зрел каждый век своей чредой:

      Они являлися толпой…

      Но много ль было Цицеронов?..

      Лишь Рим, вселенной властелин.

      Сей край свободы и законов,

      Возмог произвести один

      И Брутов двух и двух Катонов.

      Но нам ли унывать душой,

      Когда еще в стране родной,

      Один из дивных исполинов

      Екатерины славных дней,

      Средь сонма избранных мужей

      В совете бодрствует Мордвинов?

      О, так, сограждане, не нам

      В наш век роптать на провиденье

      Благодаренье небесам

      За их святое снисхожденье!

      От них, для блага русских стран,

      Муж добродетельный нам дан;

      Уже полвека он Россию

      Гражданским мужеством дивит;

      Вотще коварство вкруг шипит

      Он наступил ему на выю.

      Вотще неправый глас страстей

      И с злобой зависть, козни строя,

      В безумной дерзости своей

      Чернят деяния героя.

      Он тверд, покоен, невредим,

      С презрением внимая им,

      Души возвышенной свободу

      Хранит в советах и суде

      И гордым мужеством везде

      Подпорой власти и народу.

      Так в грозной красоте стоит

      Седой Эльбрус в тумане мглистом:

      Вкруг буря, град и гром гремит,

      И ветр в ущельях воет с свистом,

      Внизу несутся облака,

      Шумят ручьи, ревет река;

      Но тщетны дерзкие порывы: