Ласко́во. Петр Смирнов
Читать онлайн книгу.
Бобкиных, может, не мясные щи, а мы барана резали, Васька жницу нанял. Садись, садись.
Груня крестится на передний угол:
– Слава те, господи, поем мясных-то.
Садилась на папашино место, деревянной ложкой хлебала щи, приговаривала:
– А мы, слава те, господи, пожались, теперь и отдохнуть маленько, ага. А то всё работай и работай. Поверишь, Дарк, всю спину разломило, ей-бо.
Так вот и ходила Груня по соседям, пока все не закончат жатву. Её Нюшка уже заглядывалась на парней, поэтому слоняться по соседям стеснялась, а уходила в лес по ягоды или спала дома.
Во время ржаной страды было много и других работ: возка снопов на гумно, обмолот, подготовка семян и посев озимых. А ведь еще нужно было хорошо подготовить землю, чтобы на будущий год быть с хлебом.
Хлеб…
Раньше говорили: хлеб – всему голова. Не было ничего дороже хлеба. Он, конечно, и теперь главный продукт на столе. Он и теперь – всему голова. Жаль, что многие не знают истинной цены хлеба…
Даже в годы, когда старого хлеба хватало до нового урожая, люди ждали угоститься новым, душистым, особенно вкусным. Хозяйка, которая первой испекала новый хлеб, не могла удержаться, чтобы не угостить соседку:
– На-ка, попробуй моего; только подгорел маленько, передержала в печи.
– Не-е, что ты, хорош, – отведав, ответит соседка. – Завтра и я буду печь. Лепешку с картошечкой испеку, принесу тебе.
С середины августа для крестьянина забот становилось еще больше: жатва, обмолот, посев и заделка семян. Местами уже и лён созрел – нужно убирать и лён. Поэтому обмолот часто проводили ночью.
С вечера в ригу свозили снопы. Весь следующий день тятяша топил в риге печь – сушил снопы, а ночью при свете самодельного фонаря их обмолачивали цепами.
По деревне слышался перестук цепов.
– Та-та, та-та-та!
– Та-та, та-та-та!
Это Бобкины. В пять рук. У других рабочих рук меньше. У нас, пока я, старший из троих сыновей, был мал, молотили в три руки:
– Та-та-та!
– Та-та-та!
Утром папаша с мамой уходили в поле – либо на сенокос, либо жать овес и ячмень. На гумне оставался тятяша. Он сгребал с кучи зерна колоски, а мы с братом Митькой в корзинах относили их в заугольник (так называлось место между стенкой риги и стеной гумна). Тятяша с помощью ручной лопатки провеивал зерно. Вечером папаша отвозил зерно в амбар. На ригу насаживали новые снопы.
А когда же спать? Ничего, говорили, на Илью и лено́й (т. е. ленивый) казак выспится. Ильин день 2-го августа, а 19-го – Спас. Считалось лучшим сроком сева – “обсевать Спас”. С окончанием озимого сева убирали и молотили яровые хлеба, убирали лён, копали картофель, и уж после всего убирали овощи с огородов. Заканчивали страду обычно к Покрову.
Скоту становилось вольготнее – можно пастись и в ржаных, и в яровых полях. Иногда опытный пастух с нашей, ребячьей, помощью умудрялся пройти со стадом между посевами озимых и накормить коров сочной отавой. Бабы тогда неумеренно хвалили его, а он был на седьмом небе от гордости.
Весной