Он прибыл в Тобольск 22 апреля.

      Он назывался Василием Васильевичем Яковлевым и держал себя как высокое лицо. При нем был отряд красноармейцев в 150 человек. В его свите был даже особый телеграфист, через которого шли сношения по телеграфу.

      Яковлев прибыл в Тобольск вечером и остановился в доме Корнилова.

      Было уже поздно. Комиссар ничем себя не проявил в этот день.

      23 апреля утром он явился к полковнику Кобылинскому, отрекомендовался ему «чрезвычайным комиссаром» и предъявил свои документы.

      Их было три. Все они исходили из ЦИКа[1] и имели подпись председателя ЦИКа Свердлова.

      Первый документ был удостоверением о личности Яковлева. В нем говорилось, что он – член ЦИКа, что на него возложено поручение «особой важности».

      Второй документ был предписанием на имя Кобылинского, третий – на имя отряда. В них ЦИК требовал беспрекословного исполнения приказаний Яковлева и предоставлял ему право расстрелять неповинующегося на месте.

      Ни в одном из документов не было ни малейшего указания, в чем же именно состояло возложенное на Яковлева поручение «особой важности».

      Ни одним словом не обмолвился об этом и Яковлев в беседе с Кобылинским. Сам же Кобылинский не спросил его об этом, так как принимал его за комиссара, присланного в Тобольск на постоянное жительство из центра.

      После беседы с Кобылинским Яковлев отправился вместе с ним в губернаторский дом.

      Там не все было благополучно. Наследник был болен. Он ушибся. Ушиб повлек за собой паралич обеих ног. 12 апреля он был уже в постели и в момент прибытия Яковлева сильно страдал.

      Яковлев обошел снаружи дом, осмотрел нижний этаж и поднялся наверх.

      В коридоре, вблизи комнаты Наследника, он встретился с Государем.

      Они познакомились. Государь тут же повел Яковлева в комнату Наследника. Около него в ту минуту был Гиббс. Он показывает:

      «Яковлев смотрел на Алексея Николаевича. Государь сказал Яковлеву: «Мой сын и его воспитатель».

      Они вышли, но почти тут же Яковлев снова вошел в комнату Наследника. Гиббс показывает: «Он смотрел на Алексея Николаевича и ничего не говорил».

      Ни Государыни, ни Княжон Яковлев не видел в этот день. Он совсем не спрашивал о них, не интересовался ими: как будто бы их совсем не существовало.

      Ни слова не сказал никому Яковлев, для чего прибыл он в Тобольск.

      Еще утром Яковлев просил Кобылинского собрать солдат отряда. Они были собраны в 12 часов дня.

      Яковлев представился солдатам как «чрезвычайный комиссар» и держал к ним речь.

      Он начал со словами благодарности, вкрадчивой лести. Свидетель-очевидец Мундель показывает: «Льстил он им