Лики земного родства (сборник). Анатолий Гурский
Читать онлайн книгу.сдвинула оконную штору, как у домового деревянного мостика через придорожный кювет весело забелела голова их семейной молочницы. Одна её нога глухо стукнула копытом, за ней – другая, а вот уже и – правая задняя… Когда же стала подтягивать последнюю ногу, она соскочила с края этой дорожки и оказалась на прикрытом глиной жестяном склоне канавы. Пока хозяйка выбегала на улицу, корова в считанные секунды соскользнула назад и всем своим полутонным весом упала на эту подвернувшуюся под неё точку опоры. Раздался глухой треск, и перешедшее в дикий рёв мычание заставило замолчать даже беспардонно квакающих в болотном кювете уток.
– О боже! Зачем… на кой ляд ты сюда пришла, на кой?! – кинулась ефросинья к растянувшейся почти у самой калитки корове.
А та немного успокоилась, потом набрала воздуха и попыталась встать. Но едва начала приподниматься на задние ноги, как тут же с протяжным стоном упала назад. Бессильным помощником оказался и появившийся на обед хозяин. Он лишь многоэтажно чертыхнулся на притихшую в слезах супругу и почти бегом отправился на соседнюю улочку, к сельскому ветеринару.
– Ничем порадовать не могу, – осмотрев коровью ногу, резюмировал он. – Перелом бедренной кости, да еще в пятнадцатилетнем возрасте, понимаете ли… Как ни жалко, но выход здеся только один…
Бурёнка, словно расслышав этот врачебный приговор, приподняла голову и со стонущим мычанием освободила зажатое ногами вымя: мол, смотрите, люди, сюда-а-а…
– Да она, кажись, выказывает свою последнюю просьбу… Требуеть забрать у неё молоко, – догадался ветеринар.
Хозяйка дрожащими от волнения и страха руками, которые всё чаще срывались с сосков на ведро, с трудом провела эту дойку и разрыдалась. Обхватила Бурёнкину голову и со всхлипами запричитала:
– То я… то я, паскудница… я во всём виноватая. Прости ж, прости мени, грешницу растакую…
Корова мотнула головой, словно беззвучно огласила свою мысль: «Да освободь же ты меня, навалившаяся женщина, а то ещё сама и удушишь!» Выкатила что есть мочи глаза и обвела своим горестным взглядом всех собравшихся. Потом уставилась в так знакомое ей цинковое ведро, и две крупные бусинки медленно покатились вниз. Сопровождаемые жалостливым мычанием коровы, они едва достигли её ноздрей, как вслед за ними поползли другие. Этот женско-коровий плач ещё более усилился голосами прибежавшей детской «пятерки», вскормленной молоком Бурёнки. Двор словно утонул в сплошном потоке звуков, очень похожих сейчас на само завывание налетевшего внезапно ветра. Стало быстро хмариться, и раздосадованный хозяин по-бригадирски скомандовал:
– Фрося, хватит тут выть да хрюкать! Быстрей уводь детей… И сама отсель уходи. Бы-ы-ыстро!
– Всё-всё, Антон, поняла, – взяла она в охапку всхлипывающих ребятишек, – Пойдёмо, я вам дам зараз по кружечке молочка… Парного, вкусного.
Когда они скрылись за дверью хаты, ветеринар отвел Антона в сторонку и тихо вымолвил:
– Ну,