В воспаленном мозгу роились десятки вопросов. О, если правильно воспользоваться знаниями, полученными от «потомков»… Пушки – жалкие брызгалки в сравнении с таким оружием! Мрак пожирал каюту, строки плыли перед глазами. В сотый раз перечитывая написанное, он не мог ничего разобрать. Почему?

      «Потому что – ночь. А свеча погасла».

      «Тогда откуда этот свет?»

      «Какой?»

      «Неужели ты не видишь?»

      Вокруг разгоралось дивное свечение. Так, должно быть, выглядит полярное сияние. Но «Клоринда» далеко от полюса! Шум волн за бортом отдалился, исчез. Стены тесной каюты превратились в грани Кристалла Решений. С блестящей плоскости неба падали снежинки, совершая бесконечные операции симметрии.

      Под матросским гамаком, который заменял Шевалье койку, рос сугроб, состоявший, казалось, из легчайшего пуха. Пух зашевелился, взлетел стаей лебедей; глазам, вся в облаке белых хлопьев, предстала…

      – Бриджит?!

      Она не ответила. Лишь с грустью улыбнулась: вот, мол, пришла. Не выдержала. Изможденное лицо женщины заострилось, как у покойницы; в глазах отчаяние и – надежда. Такой она явилась к нему в мансарду, умоляя о помощи. Снег копился на хрупких плечах баронессы, грозя сломать, будто ветку акации; укрыть холодным саваном…

      «Кровь Христова! Ей плохо!»

      – Бриджит! Я успею! Дождись меня!..

      «Скорее к капитану! Пусть на всех парусах идет в Бильбао. Оттуда – галопом, на перекладных… Если Гарибальди заартачится – нож к горлу: „Я беру вас в заложники, синьор Джузеппе!“ Никакие переговорщики не спасут! Как я мог оставить ее одну?!»

      Он вскочил с табурета, привинченного к полу. Из-под ног взметнулось облако колючих искр. Кристалл искажал перспективу; кто-то, глумясь, хихикал в углах. Вырваться! Вломиться на капитанский мостик – скрип такелажа, крики чаек. Здесь он ничем ей не поможет. Тут лишь бестелесный образ, иллюзия, фантом…

      Иллюзия?!

      Шевалье окаменел, поражен очевидностью этой мысли. Какое отношение образ из «зазеркалья» имеет к настоящей Бриджит? Баронесса не желала ему зла. Зеркало должно было избавить Огюста от фатального влечения. Действительно, в последние дни он редко вспоминал о госпоже Вальдек-Эрмоли, не испытывая к ней болезненной тяги.

      «Рецидив – итог бдения над рукописью Галуа? Когда она навестила меня в первый раз, я тоже читал записи Эвариста…»

      Призрак Бриджит взвихрился, исчезая. Вокруг свилась двойная спираль, шипя кублом растревоженных гадюк. Шипение складывалось в голоса – вкрадчивые, они переговаривались между собой, игнорируя Огюста.

      – …мощность биологического ретранслятора растет. Сетка захвата расширяется экспоненциально.

      – Не связано ли расширение сети с перемещениями объекта в пространстве?

      – Это лишь