Взросление

      Рабен-Штейнфельд – Мекленбург Залив Пераки – Новая Зеландия (Южный остров)

      1837 год

      Глава 1

      – Доброе утро, господин учитель!

      Тридцать пять учеников в возрасте от шести до четырнадцати лет дружно поднялись с деревянных скамеек, хором приветствуя вошедшего в класс учителя Бракеля.

      Бракель окинул взглядом их лица. На протяжении последних недель занятий не было, но тем не менее многие дети все равно не выглядели отдохнувшими, а, напротив, казались очень усталыми и изможденными. Неудивительно: наверняка дети поденщиков и крестьян на осенних каникулах занимались сбором урожая. Бракель знал, что они от рассвета до заката ползали по распаханным полям, выкапывая топинамбур. Детям малоземельных крестьян приходилось чуть легче, так же как и детям ремесленников. Семьи последних тоже владели участками, но меньших размеров, и урожай с них собирали намного быстрее, нежели с крестьянских угодий.

      – Доброе утро, дети! – поздоровался в свою очередь Бракель и жестом велел ученикам занять свои места.

      Он удивился, когда Карл Йенш – высокий, но тщедушный тринадцатилетний паренек – не выполнил его указание.

      – В чем дело, Карл? – строго спросил учитель. – Хочешь учиться стоя?

      Мальчик с несчастным видом покачал головой.

      – Нет, – ответил он. – Я пришел, только чтобы сказать… с завтрашнего дня меня не будет, господин учитель. Некогда мне, работать надо в поле, да и у помещика тоже. А мой отец болен, нам нужны деньги. Поэтому я не могу… поэтому я больше не могу ходить в школу… – Голос Карла звучал так, словно готов был вот-вот оборваться.

      Скорее всего, отец запретил ему посещать занятия в более грубых выражениях, и в последний день учебы у мальчика было тяжело на сердце.

      Учитель тоже испытывал сожаление. И пусть он предвидел это – дети поденщиков обычно посещали школу всего несколько лет, – но Карла ему было особенно жаль. Мальчик отличался умом и легко усваивал знания, и Бракель даже подумывал о том, чтобы поговорить о нем с пастором. Возможно, Карлу следовало бы продолжить обучение в духовной семинарии. Впрочем, он был еще слишком юн, да и отец его вряд ли согласится на это. Карл прав, его семье нужны деньги, которые он сможет заработать. А помещик…

      Рабен-Штейнфельд входил в состав великого герцогства. Бракель мог бы попросить герцога и помещика оказать поддержку смышленому сыну поденщика. Если бы только Йенш не был таким упрямцем! Если бы только он – как и многие другие жители Рабен-Штейнфельда – не затевал ссор с великим герцогом!

      Поместный дворянин был приверженцем реформатской церкви[1], так же как и король, и почти вся знать. Однако в Рабен-Штейнфельде подавляющее большинство населения придерживалось учения старолютеран[2], и община не упускала ни малейшей возможности напомнить об этом своему помещику. К счастью, он не наказывал и не преследовал за это своих подданных, как поступал до недавних пор король Пруссии. Однако разногласия с народом и священниками вызывали у него раздражение, и вряд ли он станет оплачивать обучение сына одного из этих упрямцев, чтобы в его владениях появился очередной строптивый пастор.

      Бракель вздохнул.

      – Очень жаль, Карл, – приветливо произнес он. – Впрочем, ты очень любезен, раз предупредил о своем уходе. – Обычно дети поденщиков просто переставали появляться на занятиях, как только им исполнялось тринадцать. –