Сочные запахи рынка распространялись по всему городку. Местные жители продают и покупают плоды своего труда. Наоми не встречает среди продавцов дружественные лица. И, конечно же, нет евреев, которых тут и до войны было немного. Многие бежали отсюда от коммунистов. В соседнем городке Штетине, взгляд ее остановился на втором этаже стоящего перед нею дома. Тут жили раввин Оскар и его жена Малчин.

      «Конечно, погибли в Катастрофе», – подумала она. Воспоминания преследуют ее. Она посетила этот двухэтажный дом раввина вместе с матерью и старшим братом, и Малчин угощала их кошерными блюдами Штетина. На первом этаже была синагога и кабинет, на втором – жилые комнаты семьи раввина. Наоми не любила атмосферу этого дома из-за того, что там говорили на идиш, но сказали Наоми, что это польский язык.

      Она вспоминает, как издали доносились голоса и смех брата ее Лоца и его дружков, евреев и немцев, дергающих за веревку дверного колокольчика. Жена раввина выходит навстречу гостям. И тут Лоц и его друзья, маленькие хулиганы, убегают и напевают:

      Что случилось с раввином и его женой?

      Она ходит среди развалин Пренслау. Синагога, в которой молилась мать Наоми, сожжена и разрушена в «Хрустальную ночь в ноябре 1938 года. На старом кладбище сохранились обломки надгробий с надписями на иврите.

      Она приходит на могилу матери, и дух деда сопровождает ее. Дед хотел выкопать ее матери могилу у скамьи, на которой она любила сидеть, окруженная разросшимися дикими кустами сирени. «Вся земля Германии священна!» – кричал дед Яков на отца матери, невысокого черноглазого еврея, в черном костюме. Крика этого она не забудет. У могилы матери она неожиданно увидела букет цветов на черном мраморе. И год назад Бумба нашел такой же букет на ее могиле. Наоми разглядывает звезду Давида на надгробии и надпись большими ивритскими буквами: Марта Френкель из дома Кротовских, даты рождения и смерти. День рождения – в июле. И кто-то каждый раз возлагает цветы на могилу. Так сказал кладбищенский сторож брату Наоми. Может быть, Лотшин права: Зофи, которая замужем за немцем, все еще живет в Пренслау и посещает могилу? Сестры Наоми не хотели иметь дела с этой богатой толстой девушкой, отец которой был хозяином окружного банка в Пренслау. Толстушка Зофи бегала за молодым симпатичным банкиром. А тот отпускал комплименты Наоми, сажал ее на свою лошадь, и говорил, что она девочка красивая и умная, что вызывало гнев Лотшин. Наоми покидает кладбище, уверенная в том, что всегда будет кто-то, кто возложит цветы на могилу ее матери, но не в силах выполнить обещание, данное отцу, – перенести