Князь Святослав. Николай Кочин
Читать онлайн книгу.
порога поднялся исполин отец. Он поднял руки к потолку и провозгласил:
– Дайте же, боги, чтобы никогда меня за пирогом не увидать.
Он выпрямился, довольный и счастливый, и продолжал:
– Пошли мне, Сварог, чтобы и на следующий урожай не было видно меня из-за пирога. Уроди, Сварог, мне рожь, и пшеницу, и ячмень, и овес, и гречу, и лен, и коноплю… И загони, Сварог, в мою вершу всякую рыбу: осетра, и линя, и щуку, и налима, и сома. И загони в мое перевесище на ловище и рысь, и оленя, и вепря.
– И выдру, и хорька, и песца, и куницу, и соболя, и белку, – подсказывали женщины, опасаясь, что такую мелочь хозяин выпросить забудет.
Хозяин выпросил у Сварога и этих животных.
– И дай мне, Велес, много лошадей, и коров, и свиней… Пусть мой двор никогда не будет пуст.
– И коз, хороших коз с козлятками, и овец с ягнятками, и свинушек с поросятками, – продолжали женщины с упоением, – и еще просим умножить курочек, гусей, уток. – Хозяин испросил у Велеса и домашнюю птицу.
– И меду, больше меду, грибов и ягод, – подсказали дети. – Меду с целую реку и ягод по кулаку.
Хозяин испросил у богов и меду, и грибов, и ягод.
Обряд Коляды кончился. Все шумно двинулись к столу. Младшие ближе к кути, старшие в красном углу, около домохозяина. Улеба усадили рядом с домохозяином, угостили на славу. Свет, идущий от печи, делал лица людей багровыми. Под полатями висела плошка с конопляным маслом, в котором засветили конопляный фитиль. По сосновым неструганым стенам задвигались тени. Хозяйка вывалила на стол еще груду лепешек, да еще исполинский крендель, надрезанный в разных местах так, чтобы можно было вырвать кусок в любом месте. Домохозяин с треском разрезал огромный пирог с мясом и кашей и положил перед каждым по ломтю. Для взрослых поставили корчагу с хмельным медом, ногу медвежью, зажаренную на угольях, бок свиньи и вареных куриц. Перед детьми поставили на стол сладкое тесто на меду. Каждый хлебец изображал животного: или корову, или кабана, или медведя. Поставили корчаги с кашей на гусином сале, от них шел пар. Еще подали в глиняных плошках вареный горох с конопляным маслом.
Старшой прежде всего поднес ковш меду Улебу, тот выпил его одним духом. В родне Улеба все славились крепкими питухами. Разорвал гуся пополам, стал закусывать. Началась еда: резали медвежатину, пироги… Чинно ели, стало жарко. Улеб ослабил пояс и все ел и пил. Ему хотелось похвалиться победой над наймитом.
Он поднял свой железный кулак, грохнул по столу:
– Сродники! Мне тиун не страшен. Я любого тиуна сотру в порошок.
Дорвался, удержу нет. Похвалялся, что князь его в дружину звал, за столом обещал ему первое место, что весной однодревок заготовит, продаст его князю, на диргемы у половцев коней красавцев добудет.
– Сам боярином стану, холопов заведу, трех жен заведу. Жены мои будут шелками украшены. По селению пойдут – всех удивят.
Старшой поднес ему еще одну ендову, ласково погладил:
– Молодо-зелено. Не отстанет от тебя тиун, не простит обиду. Еще никогда не выпускал