Коста Рика, 06.12.14.

      Раннее барокко

      Мой друг, когда-то очень состоятельный человек, жил во Флориде в городе Форт Лаудердэйл. Однажды он мне очень помог. Все отказали, а он помог. И никогда мне об этом не напоминал. Прошло много лет. До меня время от времени доходили слухи, что дела у него идут всё хуже и хуже. Я ему сочувствовал, но помочь не мог. Да и чем я мог ему помочь? А дела его и в самом деле начали принимать очень серьёзный оборот. Я не знал ни сути, ни деталей того, что же в этот раз произошло, но по голосу, когда он мне позвонил 28 декабря, я понял, что «петля»!

      Как всегда, уже много лет подряд мы собирались сразу после Нового Года уехать из холода в тепло. В этот раз в Мексику на Ривьера Майя. Отлёт был назначен на первое января. Билеты куплены, чемоданы собраны. Через три дня в Мексику! А там Чичен-Ица! Казюмель!.. И вот этот звонок!

      «Я выехал из Флориды. Через двенадцать часов буду у тебя. Надо слетать в Москву! Отвезти одну вещь! Билеты возьму сам, когда приеду…». Объяснять, что я через два дня улетаю на отдых в Мексику человеку, неоднократно выручавшему меня в различных ситуациях, было попросту неприлично. Жена, зная о моих обязательствах перед ним, конечно, впала в ступор. Но тем не менее понимала – ехать надо! Завтра двадцать девятое. Значит завтра, двадцать девятого, и надо улететь, чтобы тридцатого быть в Москве и первым утренним рейсом тридцать первого обратно. В этом варианте я вернусь обратно в Нью-Йорк тридцать первого вечером. В Мексику успеваем! Новый год отпраздновать тоже успеваем, если рейс не задержится. Тридцать первого декабря чего только не случается!

      Он приехал в Нью-Йорк в полдень. В два часа надо забрать билеты на Парк Авеню в Манхэттане. Вылет в шесть тридцать из аэропорта Кеннеди. Чтобы в этот день уже домой не возвращаться, а сразу ехать в аэропорт, собираю сумку с носками, трусами и зубной щёткой заранее. Вроде бы всё готово. Едем в Манхэттан! Спрашиваю, что надо отвезти в Москву, и слышу в ответ: «Картинку… – а потом совершенно спокойно – нейтральным голосом произносит невероятное: – Картинка не простая, семнадцатый век, Италия, Барокко». Я не буду называть имени художника, потому что уверен, что вы и так мне не верите, а если назову имя, вообще подумаете, что с ума сошёл. Сегодня даже набросок, а не картина этого художника на Сотбис стоит от нескольких миллионов и наверх! Я в шоке, но суть от этого не меняется:

      – А если таможенник из простого любопытства спросит, что тогда?

      – Постарайся сделать так, чтобы не спросил! – Хороший ответ, но зато понятный. И что вообще происходит – тоже понятно. У него всё равно нет выхода, у него нет другого варианта, у него вообще теперь уже ничего нет! Осталось отчаяние и надежда, что всё ещё можно спасти… И эта надежда связана только со мной. Эта картина завтра должна быть в Москве и попасть в «правильные» руки! Ну вот теперь более ли менее понятно. Надо выглядеть лохом, надо