В гостинице «Театральная» свободных мест тоже не оказалось. Приезжий шел по проспекту в сторону Дома колхозника и хмуро разглядывал фланирующую публику. «Ходят, ходят… Во всех городах всех стран есть улицы, где вечерами гуляют – от и до – толпы, коллективы одиночек. Себя показать – людей посмотреть, людей посмотреть – себя показать. Ходят, ходят – и планета шарахается под их ногами! Какой-то коллективный инстинкт, что ли, тянет их сюда, как горбуш в места нерестилищ? А другие сидят у телевизоров, забивают „козла“ во дворах, строят „пулю“ в прокуренной комнате, отирают стены танцверанд… Сколько их, отставших, приговоривших себя к прозябанию? „Умеем что-то делать, зарабатываем прилично, все у нас есть, живем не хуже других – и оставьте нас в покое!“ Одиночки, боящиеся остаться наедине с собой, растерявшиеся от сложности жизни и больше не задумывающиеся над ней… Такие помнят одно спасительное правило: для благополучия в жизни надо быть как все. Вот и ходят, смотрят: как все? Ожидают откровения…»

      Оттесненная сияющим великолепием проспекта брела за прозрачными облаками луна. До нее никому не было дела.

      «А мальчишками и они мечтали жить ярко, интересно, значительно, узнать мир… Нет человека, который не мечтал бы об этом. И сейчас, пожалуй, мечтают сладостно и бессильно. В чем же дело? Не хватило духа применить мечту к жизни? Да и зачем? Зачем давать волю своим мечтам и сильным чувствам – еще неизвестно, куда это заведет! – когда есть покупные, когда можно безопасно кутить на чужом пиру выдуманных героев? И прокутились вдрызг, растратили по мелочам душевные силы, осталось в самый обрез для прогулки по проспекту…»

      Мимо проследовал доцент Хилобок с девушкой. «А у Гарри опять новая!» – мысленно приветствовал его приезжий.

      Он посмотрел ему вслед: догнать и спросить о Кривошеине? «Э, нет: от Хилобока во всех случаях лучше держаться подальше!»

      Приезжий и Кравец вступили в один квартал.

      «…Когда-то человекообразные обезьяны разделились: одни взяли в лапы камни и палки, начали трудиться, мыслить, другие остались качаться на ветках. Сейчас на Земле начался новый переходный процесс, стремительней и мощнее древнего оледенения: скачок мира в новое качественное состояние. Но что им до этого? Они заранее согласны остаться на „бродах“, у телевизоров – удовлетворять техникой нехитрые запросы! – неистовствовал в мыслях Виктор Кравец. – Что им все новые возможности – от науки, от техники, от производства? Что им наша работа? Можно прибавить ума, ловкости, работоспособности – и что? Будут выучиваться чему-то не для мастерства и удовлетворения любопытства, а чтоб больше получать за знания, за легкую работу, чтоб возвыситься над другими своей осведомленностью. Будут приобретать и накоплять – чтоб заметили их преуспевание, чтобы заполнить опустошенность хлопотами о