Красный сфинкс. Книга вторая. Геннадий Прашкевич
Читать онлайн книгу.
порода…»
«А ведь новую орнитоптеру я упустил! – вдруг вспомнил он. – Красные хвостики… Удивительно! Или ее и не было, а просто ошибся спросонок?»
Но обезьяна была. Стоило протянуть руку, чтобы дотронуться до ее спины.
Сломанным стеблем Тинг пощекотал волосатую спину. Обезьяна заерзала, передернула плечами. Пощекотал еще. Локтем согнутой спины обезьяна почесала бок, выгнула руку, чтобы почесать спину. Кончик стебля задел ухо, и тотчас же коричневая рука хлопнула по уху. Тинг едва успел отдернуть прутик…»
Со школьных лет (когда я начал переписываться с Николаем Николаевичем) меня волновал вопрос: как пишутся такие вот необыкновенные с первой страницы захватывающие книги, полные цвета, жизни, запахов? Как писатель видит то, чего давно на свете нет? Как возникают неуловимые видения, постепенно превращающиеся в точный рисунок?
«Как я писал «Недостающее звено»? – объяснял Николай Николаевич в письме от 4 апреля 1958 года. – Часто спрашивают – не у меня, а вообще: как вы работаете; просят: расскажите, как писали такую-то вещь. На эти вопросы нельзя ответить точно: всегда отвечающий будет ходить вокруг да около и спрашивающий не услышит того, что ему хочется услышать.
Возьмите какой-либо другой случай.
Вопрос: хорошего закройщика спрашивают: расскажите, как вы кроите?
Он отвечает: а очень просто. Гляжу на заказчика, делаю несколько промеров, кладу на стол материал и… раз, раз ножницами! Спрашивающий проделывает в точности то же самое и… портит материал. Секрет прост: опыт. Его словами не передать, а в творческой работе важны внутренние процессы, которых не знает сам творящий.
Так и со «Звеном». Издательство привязалось: напишите что-нибудь фантастическое о предках человека. Просят сегодня, просят завтра. Мне надоело. «Ладно, говорю, напишу». И самому занятно: что выйдет? Немного времени уделить на этот эксперимент я мог, но – как и о чем писать? Питекантроп. А как его – живого – свести с современным человеком? И не с ученым, это будет скучно. Вот я и придумал своего героя.
А почему его потянуло на питекантропа? Устраивается завязка: встреча с Дюбуа.
«Горшок гвоздики стоял на окне пятого этажа. На перилах балкона третьего этажа дремала голубая персидская кошка. Тинг, выглядывая в окно, столкнул горшок. Падая, горшок задел кошку, а та спросонок прыгнула и упала на мостовую». Понятно, кошка на окне – это просто так, для интригующего начала и ради причины переезда на другую квартиру.
Затем новая задача.
Как устроить встречу Тинга с питеком?
Можно – лихорадочный бред, можно – во сне. Но это привяжет Тинга к постели, а мне нужно, чтобы он был в лесу. Цепь мыслей: бред больного… бред пьяного… бред отравленного… Вот оно! Пьяный, сами понимаете, невозможно, да он и не набегает много, а ткнется в куст и заснет, отравленный – дело другое.
Чем отравить? Всего занятнее – чего-то наелся в лесу.
Ну, я ищу – чем его отравить. И вы видите, получилось: отрава подходящая во всех смыслах. А дальше придумывается, что могли