Всё и ничто. Юрий Михайлович Низовцев
Читать онлайн книгу.
сознанием, принадлежащим остальному просто живому. Просто живое действительно только приспосабливается к среде методом проб и ошибок, накапливая в течение многих поколений генетическую память, позволяющую ему удовлетворительно сосуществовать со средой и бороться с собственными конкурентами на основе ощущений и запасенной генетической памяти. Но всё это не дает просто живому подняться над средой, существенное изменение которой приводит к гибели целых видов.
В отличие от низшего сознания просто живого, высшее сознание человека характеризуется прежде всего не разумом, который присущ всему живому в том или ином виде в качестве центров, обрабатывающих поступающую от ощущений информацию, а осознанием самого себя, что предполагает не просто принятие от ощущений информации с более или менее адекватной реакцией на нее, но последующее сознательное изменение того, что ему представляется.
Для этого у сознания в человеке имеется множество средств: воображение, обширные базы данных, общение, мышление во всех его формах, целенаправленная опытная проверка поступающей информации, формулирование и закрепление закономерностей, выведенных на основе опыта и логической обработки информации, стремления к новому, неведомому, производящее целые перевороты в жизни на основе изобретений и использования фундаментальных открытий и т. д.
Поэтому привычка характерна только для обывателя, заглушающего стремления собственного сознания к неизвестному, которому удобнее жить в рамках уже испытанного, но не для непридушенного сознания, всегда стремящегося преодолевать любые обстоятельства любой ценой.
Следуя Беркли, Авенариус, отрицающий существование независимой от человеческого сознания реальности, полагает в связи с этим истину не как соответствие сознания объективной реальности, а как результат совпадения восприятия большинства, непротиворечивость данных, стремление к целостности системы данных или как согласованность ощущений: «Здесь мы только отметили стремление к высшему единству, потому что в нем таится стремление мыслить в понятии единое целое. Мы могли бы отметить этот факт и на дуализме, ибо всё же его деление мира на две противоположности свидетельствует о мышлении, обращенном к целому; но нам казалось, что стремление к конечному, высшему единству лучше выражает потребность мыслить совокупность сущего, как понимаемого» [3, с. 17]; «Конечный результат нашего анализа находится в соответствии – хотя и не абсолютно, сообразно с различием точек зрения – с тем, к чему пришли другие исследователи…» [11, с. 120].
Гегель также присоединяется к вышеуказанным мыслителям в отношении абсолютной истины. Если вспомнить определение абсолютного, данное Гегелем, а именно: «… абсолютное есть единство субъективного и объективного… между тем как на самом деле субъективное и объективное ведь не только тожественны, но также и различны» [12, с. 131-142], то абсолютного ни в текущей жизни, ни в мышлении быть не может.
С точки зрения взаимодействия