Средь всплесков яростных стихии одичалой

      Я был, как детский мозг, глух ко всему вокруг.

      Лишь полуостровам, сорвавшимся с причала,

      Такая кутерьма могла присниться вдруг.

      Мой пробужденья час благословляли грозы,

      Я легче пробки в пляс пускался на волнах,

      С чьей влагою навек слились людские слезы,

      И не было во мне тоски о маяках.

      Сладка, как для детей плоть яблок терпко-кислых,

      Зеленая вода проникла в корпус мой

      И смыла пятна вин и рвоту; снасть повисла,

      И был оторван руль играющей волной.

      С тех пор купался я в Поэме океана,

      Средь млечности ее, средь отблесков светил

      И пожирающих синь неба неустанно

      Глубин, где мысль свою утопленник сокрыл;

      Где, в свой окрасив цвет голубизны раздолье,

      И бред, и мерный ритм при свете дня вдали,

      Огромней наших лир, сильнее алкоголя,

      Таится горькое брожение любви.

      Я знаю рвущееся небо, и глубины,

      И смерчи, и бурун, я знаю ночи тьму,

      И зори трепетнее стаи голубиной,

      И то, что не дано увидеть никому.

      …