Молодой ирон Распараган находился в конвое скептуха Амага, когда их передовой отряд прорвался к господствующему над местностью высокому холму, на котором расположилась ставка парфянского царя Артабана-3. Ирон уже различал наверху высоты отдельные фигурки в пурпурных мантиях парфянских вельмож, предвкушая захватить какого-нибудь высокопоставленного сановника, когда вдруг из-за холма выскочил резервный конный отряд неприятеля. По золочёным кирасам и шлемам из маргианской стали нетрудно было понять, что это представители парфянской аристократии. Силы оказались неравны: отряд мегистанов превосходил аланов численным составом. Однако, не в правилах удальцов было отступать.

      Завязалось ожесточённое военное противоборство между аланскими ратоборцами и парфянскими всадниками. В развернувшейся смертельной карусели неукротимые северяне стали теснить превосходящего численностью противника. Тут, несомненно, сыграл роль поднятый победой в степных богатырях дух. Распараган столкнулся с таким же молодым, как и сам, парфянином. Тот оказался весьма умелым бойцом, он искусно защищался и хлёстко наносил удары мечом. Даже успел легко ранить ирона в незащищённую латами голень. И всё-таки алан изловчился и сунул клинок под забрало парфянину. Мгновенно из раны хлынул фонтан крови, густо забрызгав сначала шею, а потом и грудь. Сражённый безвольно уронил руку с мечом и, вслед за тем, сам рухнул