Разговоры (сборник). Сергей Волконский
Читать онлайн книгу.
Вы нас не признаете, вы нас не видите, вы нас не цените! Мы соль земли, мы те, которые движем вперед, мы те, которые проснулись, мы будущность, мы жизнь! Хорошо, хорошо, пожалуйста, не кричите. Я знаю, что есть люди, которые из себя представляют будущее и жизнь, которые просыпаются, когда другие спят, которые в себе воплощают движение вперед, но неужели они сами себя аттестуют? Вот чего я не могу понять. Быть против интеллигентов я не могу, когда я не знаю, что это такое; но я против тех, кто себя так именует. Я понимаю, что на флаге может стоять какой угодно девиз – как цель объединения, но флаг с самооценкой, – согласитесь, что это столь же уродливо, как и то слово, которым он обозначается. Только вот что я вам скажу. «Я образованный русский человек» – это вряд ли у кого повернется язык сказать, а сказать: «Я настоящий русский интеллигент» – это сколько угодно, да еще горе тому, кто усомнится.
– Так что вы бы не обиделись, если бы вам сказали, что вы не интеллигентный человек?
– Обидеться? Я бы поблагодарил за отрицательную частицу.
– Вы злы.
– А вы снисходительны.
– Две крайности. А в середине что?
– Бокал шампанского и «истина на дне».
– Вот, с вами всегда так.
– То есть?
– Да идешь, идешь – и ничего. А сами говорите, что плывем по одним водам.
– А вам что же, подводных скал недостает?
– Подводных не подводных, а хочется же берега.
– Ну, я люблю путешествие для того, чтобы ехать, а не для того, чтобы приезжать.
– А я люблю ехать, чтобы доехать.
– У каждого свой вкус, слава Богу.
– Да, слава Богу. Что бы это было!..
– Не правда ли? Если бы вы вдруг, при ваших воззрениях, к примеру, полюбили классицизм в театре!
– Во-первых, я ни разу не сказал, что не люблю его; не сказать, что не люблю, еще не значит не любить. А во-вторых, при чем тут воззрения?
– Как – при чем? Вы разве не замечали известного параллелизма художественных вкусов и воззрений… ну, скажем, социально-политических?.. Да что вы притворяетесь?
– Ничего я не притворяюсь, только вы меня огорошили этими «воззрениями», – при чем тут мои воззрения?
– Нет, уж извините, если идти, то идти по порядку. Сперва о воззрениях вообще. Вы согласитесь, что человек шестидесятых годов, типа ожесточенного народника, не скажу в некрасовском духе, потому что Некрасов сам был ли народником – это еще вопрос, а человек, у которого на знамени начертано имя Некрасова, который проникнут материалистическим отношением ко всем проявлениям человеческого творчества, у которого классовая ненависть поднимается до расовых размеров, – будет в искусстве ценить только то, что соответствует его воззрениям. В театре он будет любить «нутро» и «слезу», песню он будет ценить за текст, в картине видеть содержание, про итальянских мастеров говорить не иначе, как «ваши Рафаэли».
– Да тут и соглашаться нечего. Сколько раз мы про это говорили, всегда на этом