Лев любит Екатерину. Ольга Елисеева
Читать онлайн книгу.
казаков. Сцапали перебежчика, завалили в снег, петлей захлестнули руки, погнали назад. По пути кололи пиками, проткнули левую щеку в двух местах, ранили руку, спину спасла кольчуга.
Пленный спотыкался, падал, после ночи блужданий не мог шибко бежать за лошадьми. Это сердило казаков, и они решили покончить с ним возню у ближайшего оврага. Но, к счастью, на них наехал башкирский отряд старшины Элви, следовавший стрелять по Оренбургу. Соплеменники умолили казаков отдать сына Юлая, и те, наскучив, перебросили им веревку. Со своими Салават все-таки попал к городу, но раненый, усталый и совершенно не соображая, где его место.
Глава 3
Леди невозмутимость
Декабрь 1773 года. Санкт-Петербург
Статс-секретарь императрицы Иван Перфильевич Елагин застыл на пороге кабинета с почтой в руках. Дверь неслышно распахнулась. На посетителя пахнуло ароматом утреннего кофе, свежих французских булочек и яблочного варенья. Ее Величество, как обычно, намеревалась позавтракать во время работы. На турецком ковре перед камином дремала белая левретка. Тишина и умиротворение царили вокруг.
Когда-то британский посол лорд Бакингем назвал императрицу «Леди Невозмутимость». Прозвище прижилось. Глядя, как Екатерина, склонившись над конторкой, чиркает пером по бумаге, Елагин оценил справедливость слов дипломата. Спокойствие было написано на ее полном белом лице, точно умытом сливками. Государыня повернула голову и улыбнулась секретарю.
– А, Перфилич, здорово. Как почивал?
Отношения их были теплы. В домашней жизни императрица не терпела этикета. Елагина она знала около двадцати лет. Когда-то он служил канцлеру Бестужеву и, по приказу своего патрона, много общался с великой княгиней. Именно Елагин в день ареста канцлера успел сжечь бумаги, изобличавшие участие Като в заговоре. Тогда Ивану Перфиьевичу досталось. Он прошел по следствию, посидел для порядка месячишко в крепости, был сослан, но ни словом не обмолвился о делах своих покровителей. Когда через четыре года Екатерина вступила на престол, она вспомнила о нем и пожелала иметь при себе. Молчание – золото.
– Погоди маленько, – плавным жестом государыня указала на кресло у камина. – Я сейчас закончу.
От Елагина не укрылось, как поспешно она сунула в кожаную папку вчетверо сложенную страничку письма.
– Полистай, вон из Парижа прислали. Новые комедии.
Иван Перфильевич потянул с круглого малахитового столика толстенный конверт. Там были и ноты, и вырезки из газет, и крошечные, величиной с ладонь, уличные памфлеты для черни, осуждавшие королевскую власть – Екатерина все хотела знать о делах своих главных противников – и, наконец, пьесы, игравшиеся на Масленичном карнавале. Одна из них – «Севильский цирюльник» – наделала много шуму.
Елагин с крайним предубеждением воззрился на синеватые листы дешевой бумаги. Как Като не противно брать их в руки? О содержании он был наслышан. Автор камня на камне не оставлял от аристократии, церкви, брака…
– Господин