Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья. Александр Горбунов
Читать онлайн книгу.
договорным матчам. Думали-думали, наконец осенило: если основное время завершилось вничью, значит, дальше надо бить пенальти. Кто больше забьет – тому очко. Какой-то матч был, по-моему, в Ростове, когда команды били по 18 или 20 пенальти. Вратарей можно было после таких игр в психушку отвозить… На следующий год этот вердикт был усовершенствован до полного абсурда: если ничья, то бить по пять пенальти, если снова ничья – каждому по очку. Первая игра была у нас в Донецке. Я – капитан. Закончили по нулям. Подходит донецкий капитан: „Ну что, как бить будем?“ – „Забиваем по три“. Подхожу к ребятам: „Так, ты – забиваешь, ты – нет…“ Гена Логофет бил последним – мимо, как и надо. Хорошо, по очку получили. В мае выходим на матч с тбилисцами в Москве. Опять – 0:0. Опять пенальти. Каха Асатиани подходит: „Как бьем?“ – „По три в цель“. – „Договорились“. Возвращаюсь к ребятам: „Так, ты – забиваешь, ты – нет. Гена, ты мимо“. – „Жень, я в прошлый раз уже не забивал – все, хватит“. Хватит, так хватит, сам пробью последним. Выхожу на точку: вот мяч, там – ворота, и надо сделать так, чтобы он в них не попал. Неприятное, скажу вам, ощущение. Не по себе как-то. В конце концов, плюнул, разбежался и пульнул мяч к угловому. Стою, улыбаюсь, а все это крутят по телевизору – крупный план на всю страну… Кошмар! Скандал вселенский! В экстренном порядке собралась спортивно-техническая комиссия Федерации. Сидели, решали, какую бы кару Ловчеву дать. Большинство склонялось к дисквалификации. Старостин в Тарасовку приехал: „Дела скверные, очень!“ – „Ладно, – говорю, – я им тоже жизнь устрою. В суд подам: нервный срыв на почве пенальти. Пусть расхлебывают“. Но обошлось… А пенальти эти идиотские отменили».
«Как там ребята в „Курске“»?
Многие европейские хоккеисты, играющие в клубах НХЛ, отпускные дни стараются проводить дома, дома же и начинают, обычно в августе, готовиться к новому сезону. Шведы в этом плане не исключение.
Однажды мой друг Николай Вуколов, многие годы работавший в отделении ТАСС в Стокгольме, собрался взять интервью у одного из лучших игроков мирового хоккея – Матса Сундина. Коля позвонил в Шведский хоккейный союз, без проблем получил номер телефона игрока, дозвонился до него, договорился о беседе и уже на следующий день встретился с высоким, статным, светловолосым, всегда улыбчивым и дружелюбным Сундином во дворце «Юханнесхоф», после тренировки.
Разгоряченный тренировкой и душем, Матс вышел из раздевалки в малиновой футболке, поздоровался с Вуколовым. Они нашли местечко, где можно было спокойно поговорить, расположились. «А скажи, Матс, – начал было журналист бодрым тоном, – как тебе…» «Подожди, – слегка поморщился Сундин. – Подожди. Скажи-ка лучше сначала, как там ребята в „Курске“?»
Коля рассказывал мне, что его горло перехватил спазм. Он никак не ожидал такого поворота беседы. Тем августом, в те самые дни, когда он встречался с Сундиным, весь мир, в том числе и Швеция, затаив дыхание, следил за событиями вокруг российской субмарины. «И теперь, – говорил мне Коля, – когда я читаю