Берия. Лучший менеджер XX века. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
это Стэн, – значит призывать к пересмотру генеральной линии партии, к расшатке железной дисциплины, к превращению партии в дискуссионный клуб. Так именно начинала свое антипартийное дело всякая оппозиционная группа. С этого начинал свою «работу» Троцкий. От этой же печки танцевал Зиновьев. Этот же путь избрал себе Бухарин. На этот путь становится и группа Шацкина – Авербаха – Стэна – Ломинадзе…»
Маяковский сказал о Ленине: «Он к товарищам милел людскою лаской, он к врагам вставал железа тверже».
Это сказано и о Сталине… Вот почему к Ломинадзе, Стэну, Шацкину он отнесся по-товарищески. Два последних остались на своих местах, Ломинадзе же вскоре направили в Закавказье первым секретарем Заккрайкома.
Однако он не унялся и свел знакомство еще с одним молодым выдвиженцем Сталина – 37-летним кандидатом в члены Политбюро, председателем Совнаркома РСФСР Сырцовым.
И 23 октября 1930 года Сталин опять пишет Молотову:
«Вячеслав!
1) Посылаю тебе два сообщения Резникова об антипартийной (по сути дела правоуклонистской) фракционной группировке Сырцова – Ломинадзе. Невообразимая гнусность. Все данные говорят о том, что сообщения Резникова соответствуют действительности. Играли в переворот, играли в Политбюро и дошли до полного падения…»
Между прочим, сразу за этим шло:
«2) Что касается дела Тухачевского, то последний оказался чистым на все 100 %. Это очень хорошо…»
Повторю еще раз: Сталин хотел верить товарищам и в этом стремлении иногда жестоко обманывался – как вот с Тухачевским. На него в 1930 году, независимо друг от друга, дали серьезные показания арестованные преподаватели Военной академии имени Фрунзе – Какурин и Троицкий. Оба утверждали, что Тухачевский – тогда командующий войсками Ленинградского военного округа – выжидает благоприятной обстановки для захвата власти и установления военной диктатуры и что у него много сторонников в военных кругах.
Какурин и Троицкий подтвердили свои показания на очной ставке, но Сталин, после опроса Гамарника, Якира и Дубового, заявивших, что здесь-де «какое-то недоразумение», решил «это дело зачеркнуть».
Он ведь и им верил!
ОДНАКО мы забыли о любителе играть «в Политбюро» Ломинадзе. Его, после таких «игр», конечно, сняли (Заккрайком принял от него Мамия Орахелашвили) и…
И Ломинадзе перевели в Москву парторгом авиационного завода. Сталин все еще относился к нему как к запутавшемуся младшему товарищу и надеялся, что парень образумится и поймет: надо строить не сомнительные политические планы, а экономику. В 1933 году его направляют секретарем Магнитогорского горкома.
Увы, амбиции не исчезли, Ломинадзе «игр в переворот» не прекратил, на что, в конце концов, обратили внимание в НКВД. И в январе 1935 года Ломинадзе покончил самоубийством.
Сырцов – в 1930 году тоже снятый, был до 1937 года директором «Электростали». В 1937-м его, как и Стэна, и Шацкина, репрессировали – к тому времени к фигурам, им подобным, пришлось встать