Тем временем уже рассвело. Первоначальное расследование результатов не дало. Кроме самой сортировочной станции милиционеры обошли едва ли все дома, находившиеся округе. Но ни один житель не сказал ничего дельного.

      Те, кого искали, вряд ли уже могли находиться поблизости. Жанысбек понимал, что, скорее всего, парни, которые появились непосредственно перед взрывом, выполнив свою отвлекающую миссию, тотчас же скрылись. Это, несомненно, заслуживало внимание, однако выдвигать версии было еще рано. Ведь кроме сторожа их не видел никто. Да и тот в темноте не сумел разглядеть их лиц, а потому не мог, хотя бы, приблизительно описать внешность.

      За день Жанысбек успел опросить не то пятнадцать, не то двадцать человек. Но никто не сказал ничего полезного. Большинство отвечали на вопросы осторожно, отнекиваясь и говоря, что ничего толком не знают.

      «Что за забитый народ?» – думал про себя он, общаясь с горожанами. – «Слова из них не вытянешь».

      С другой стороны, он хорошо понимал этих людей. Воры и диверсанты заставили их бояться. За годы войны они наделали в городе столько шума, что каждый, прежде чем что-то сказать, предпочитал несколько раз подумать, а порой и вовсе отмолчаться. Милиционеров катастрофически не хватало. И тех, кто пытался с ними сотрудничать, жестоко избивали и грабили. Нередко даже и убивали, причем целыми семьями.

      Со всеми этими бедами местные жители оказывались, как правило, один на один, испытывая страх перед любым незнакомцем. Боясь насилия, ограбления или смерти, люди вполне обоснованно полагали, что язык, запертый за зубами, хоть и не гарантирует, но дает шанс уцелеть. Форма Кусмангалиева не особо внушала им доверие, поскольку в нее при желании мог одеться кто угодно. А спрашивать у каждого документы могло выйти себе дороже.

      Жанысбек, постучавшись, вошел в один из домов.

      – Здорово, хозяин!

      – Здоровее видал, – не поднимая головы, неприветливо ответил старик, игравший в нарды с мальчишкой лет двенадцати за дубовым столом, стоявшим посреди неубранной комнаты.

      – Капитан Кусмангалиев. Отдел контрразведки, – преставился Жанысбек.

      – Чем обязаны? – по-прежнему не удостаивая вошедшего взглядом, спросил старик.

      – Никто от пожара не пострадал? – спросил Жанысбек

      – Бог миловал, – ответил дед, делая очередной ход.

      – Это хорошо. Может, видели кого?

      – Увидишь тут, как же, – недовольно пробурчал старик. – До ветру лишний раз ночью боишься сходить. Не то, что на улицу выйти. Совсем распоясались басурманы. Управы на них никакой. Был бы помоложе, так я показал бы им, где раки зимуют. А сейчас что я могу? Без костыля и встать-то не с руки. Людям жрать нечего, а эти последнее отбирают. Настоящие мужики-то на фронте фашиста бьют. Вот этим тут и раздолье.

      Дед говорил много и не по делу, всякий раз уходя от вопроса,