Гнезда русской культуры (кружок и семья). Юрий Владимирович Манн
Читать онлайн книгу.
тут же Белинский добавляет, что он выступил против громкой славы Марлинского, против общепризнанного кумира, потому что уже не все придерживаются одного мнения и начинают ходить «темные слухи о каких-то натяжках, о скучном однообразии и тому подобном». «Итак, я решаюсь быть органом нового общественного мнения».
О чьем мнении идет речь – догадаться нетрудно. Именно в кружке Станкевича больше всего ненавидели фразу, эффекты, жаждали, как говорил К. Аксаков, «простоты и искренности».
О Марлинском у Станкевича есть упоминание краткое, но выразительное. В письме к Неверову от 18 августа 1836 года он говорит о «надутых повестях Марлинского». Для большинства читателей той поры такой пренебрежительный отзыв прозвучал бы кощунственно.
И это не единственный случай, когда Белинский открыто выступал от имени «нового общественного мнения».
На первых же страницах «Литературных мечтаний» содержался резкий выпад против другого литературного кумира – Нестора Кукольника, писателя талантливого, но склонного к выспренности и высокопарности (Гоголь по этой причине дал ему прозвище «Возвышенный»). Белинский иронизирует: «Ныне, на наших литературных рынках, наши неутомимые герольды вопиют громко: Кукольник, великий Кукольник, Кукольник – Байрон, Кукольник – отважный соперник Шекспира! на колена перед Кукольником!»
Кукольник – Байрон, Кукольник – Шекспир… Все это Белинский не придумал, он лишь пародировал высказывания одного из «наших герольдов» – критика Сенковского, который в своем журнале «Библиотека для чтения» называл Кукольника «юным нашим Гёте». «Я так же громко восклицаю „великий Кукольник!..”, как восклицаю „великий Байрон!..”»
Станкевича неумеренный восторг Сенковского тоже привел в возмущение: «А что толкуют о Кукольнике – беда! Великий Байрон! Велик Кукольник!» Эти слова, написанные в январе 1834 года, буквально предвосхищают соответствующее место «Литературных мечтаний».
Хотя Станкевич признавал «поэтический талант» Кукольника, хотя в его пьесе «Рука всевышнего отечество спасла», посвященной борьбе с польской интервенцией, он отмечал «чувства похвальные», но риторическое направление его творчества отклонялось им решительно и безоговорочно. «Это – проза, переложенная в дурные стихи, нет связи, нет идеи…»
И в других суждениях Белинского – не только о писателях, но и об ученых, деятелях науки и культуры – узнавали участники кружка свои мысли и настроения.
Упомянув журнал Каченовского «Вестник Европы», Белинский делает подстрочное примечание: «Любопытная вещь. Г-н Каченовский, который восстановил против себя пушкинское поколение и сделался предметом самых жесточайших его преследований и нападков как литературный деятель и судия, в следующем поколении нашел себе ревностных последователей и защитников как ученый, как исследователь отечественной истории».
В этих словах – краткая история репутации Каченовского, от литературного старовера, желчного противника