Дело о предубежденном попугае. Эрл Стенли Гарднер
Читать онлайн книгу.
время он часто бывал в своей горной хижине, стоящей на поросшем корабельными соснами склоне, неподалеку от бурного ручья. Там он мог сидеть целыми часами на пороге, вооружившись морским биноклем, наблюдая за жизнью птиц, приручал белок и бурундуков, читал книги и требовал только одного – чтобы его оставили в покое.
Ему недавно исполнилось шестьдесят. Он представлял собой странную фигуру, поскольку редко кто способен отказаться от всего того, что дают деньги и положение в обществе. А ведь у него были неограниченные возможности. Кстати, он не был сторонником филантропии, считая, что милостыня развращает человека. Каждому дано достичь успеха, будь у него на то желание и настойчивость. А если человек привыкает полагаться на внешнюю помощь, у него постепенно ослабевает сила воли.
Газета поместила интервью с Чарлзом Сейбином, сыном убитого, в котором тот пытался объяснить отцовский характер. Мейсон прочитал его с большим интересом. Фремонт Сейбин считал, что жизнь – это постоянная борьба, от которой он сам никогда не отказывался. По его мнению, конкуренция вырабатывает характер. Победа имела для него значение в том смысле, что она отмечала достижение намеченной цели. Поэтому достижение победы при помощи других людей утрачивало всяческую ценность, переставало быть очередной вехой на пути прогресса.
Старший Сейбин ассигновал колоссальные средства на благотворительность, но при этом оговорил, что они предназначены лишь для людей, неспособных участвовать в жизненных сражениях: для инвалидов, престарелых и больных. Тем, кто может продолжать борьбу за существование, Сейбин ничего не предлагал. Право на благополучное существование, по его мнению, не даровалось свыше, а завоевывалось. Таким образом, если ты лишал человека этого права, ты тем самым отнимал у него возможность выжить.
Как раз в тот момент, когда Мейсон закончил читать этот раздел статьи, в кабинет возвратилась Делла Стрит.
– Ну? – спросил адвокат.
– Интересный человек. Конечно, он ужасно переживает из-за этой истории. Своего рода шоковое состояние, но отнюдь не истерика, а «эффектное» горе. Он спокоен, собран и решителен…
– Сколько ему лет? – спросил Мейсон.
– Года тридцать два – тридцать три. Одет пристойно. Основное впечатление, которое он производит, – это необычайное спокойствие. Тихий голос, приятный и четкий. Холодные голубые глаза глядят необычайно настойчиво.
– Кажется, я представляю, что ты имеешь в виду, тридцать раз повторяя слово «необычайно». Ну, а внешне – представительный?
– Да. Широкоплечий, скуластый, с твердым ртом. Похоже, он много думает. Во всяком случае, создается такое впечатление.
– Ладно, давай-ка выясним кое-какие подробности непосредственно о самом убийстве.
Он снова погрузился в чтение газет. Затем недовольно поморщился:
– Черт знает сколько белиберды примешивают к важным вещам, не отличишь, где тут ложь, а где фантазия репортера. Наверно, нужно прочитать одни заголовки. Тем более что время поджимает.
Вкратце