Мы не увидимся с тобой…. Константин Симонов
Читать онлайн книгу.
отправит дочь. Лопатин сказал, что рассказ сдаст завтра утром, а дочь отправит завтра вечером.
– Это правильно, – сказал редактор и окинул Лопатина с ног до головы быстрым, оценивающим взглядом. – С утра, прежде чем привозить рассказ, заезжай в госпиталь, можешь дежурную машину взять, пусть тебе там еще раз рентген сделают и все, что требуется. Если не застанешь меня в редакции, я, возможно, буду в Генштабе, рассказ оставь, но сам сиди дома, не отлучайся. Ясно?
– Ясно.
Действительно все было ясней ясного. Редактор предвидел в ближайшем будущем разворот событий и ехал завтра в Генштаб знакомиться с обстановкой и искать в ней подтверждения своим догадкам.
В редакции вчера было многолюдней обычного: по коридорам ходили вызванные с разных фронтов корреспонденты; чтобы они зря паслись в Москве, редактор не любил, значит, собирался куда-то отправить.
– Зачем он тебя вызывал? – спросила Нина, когда Лопатин вчера вернулся домой.
– Торопил, чтобы рассказ сдал.
– А еще?
– А еще – не знаю. Поживем – увидим.
Оказывается, это «поживем – увидим» так встревожило ее, что сегодня, услышав стук двери, она прибежала в одной рубашке.
Вернулась она быстро, умытая, причесанная и одетая, с видом человека, готового в дорогу.
– Я все-таки на всякий случай поставила чай.
Он кивнул и протянул ей телеграмму.
– А можно я полечу? – спросила она. – Надо помочь ей все сделать. Там у нас это очень трудно.
Услышав это, он понял, что она одновременно и прочла и не прочла телеграмму. Поняла, что в ней смерть, а тех слов, которыми было написано про эту смерть, не поняла. Она продолжала держать в руках телеграмму и смотрела на отца.
– Наверно, сегодня уже нельзя полететь? А может быть, все-таки можно?
– Прочти еще раз, – сказал он.
Она прочла еще раз и поняла.
– Уже похоронила, – сказала она пораженно. – Почему же она…
– Не вызвала нас с тобой на похороны? – договорил за нее Лопатин. – Наверно, потому, что знала из нашей с тобой телеграммы, что я недавно из госпиталя, а ты сегодня выедешь в Омск. Не захотела срывать меня, как она считает, с постели или сокращать наше свидание с тобой. Наверно, так. Как это у нее водится, подумала о нас, а не о себе.
– Что же теперь нам делать?
– Делать, как собирались: тебе ехать к ней в Омск, а мне сидеть и ждать, когда придет моя очередь ехать на фронт.
– А ты не сможешь сделать, чтоб я к ней не поехала, а полетела?
– Попробовал бы, если б речь шла о том, чтоб успеть к похоронам. А сейчас и вряд ли выйдет, и мало что изменит: будешь ты у нее на третий день после похорон или на седьмой. Дело уже не в этом, а в намного более трудном. Ты должна заменить ей то, чего заменить нельзя. Но это не на несколько дней.
– Я понимаю.
– Ты больше уважаешь, чем любишь, тетю Аню, и я могу это понять, потому что так и у меня самого. Но нравственные долги надо платить, и иногда долго. До конца жизни.
– Я