Тяжёлый дождь. Diamond Ace
Читать онлайн книгу.
изо рта. В тех местах, откуда приходят ребята вроде меня, это называют "правдой", кретин.
И вновь – шах и мат.
Эндшпиль.
Я снова вынужден с ним согласиться. Всё, что воспринимается нами как агрессия или же элементарное неуважение, на поверку оказывается правдой. Той самой информацией, которую мы не хотим слышать.
Я – концентрированное недоверие.
Факты кажутся оскорблениями, ведь ты тщательно скрываешь то, что может тебя изобличить. Правда в силах развеять любой, даже самый крутой образ. Такая мелочь, как констатация зловонного дыхания, например. Мне страшно вспоминать Оскара Де Ла Хойю в чулках. Золотой, блядь, мальчик в коксе и женских шмотках.
Что ты чувствуешь, когда говоришь правду?
И сколько причин, чтобы солгать?
Гитлер утверждал, будто в средние века евреи занимались ритуальными убийствами христианских детей и использовали их кровь для приготовления хлеба, который едят на Пасху.
Греки соорудили огромного деревянного коня, заверив троянцев в том, что это подарок. Чем дело закончилось, мы знаем.
История учит тебя быть осмотрительным.
– Видимо, ты со мной согласен.
Очевидно.
– Ладно, слушай. Мою сестру зовут Каталина. Ей двадцать шесть и она находится на лечении в психиатрической клинике на Лоуэлл-Роуд. Она там лет семь уже прохлаждается.
Я спрашиваю, как Каталина туда попала?
– Пожар. Наши родители сгорели заживо. В рождественскую ночь вспыхнула одна из гирлянд, пока мать с отцом спали. В тот момент мы находились у бабушки. Ну, ты знаешь, родители частенько просят детей, чтобы те провели ночь вне дома. Маме с папой надо поговорить. Потрахаться. Поговорить и потрахаться. Иногда – с друзьями. Это называется свингерство. В пять утра бабушке позвонили копы, сказали, что нам надо срочно явиться домой. Как можно скорее. Зачем? Чтобы мы поглазели на барбекю из собственных родителей? Или подтвердить их смерть? На кой хер тогда нужны доктора?
Мне вспомнилась Мадлен.
Я подумал о Дороти.
– С тех пор Каталина молчит. Мы закончили дело, начатое пожаром. Кремация. Обе урны сейчас стоят в её палате, в пластиковом инкубаторе. Она может сутками просто смотреть на эти урны. Сколько бы врачи ни пытались до неё достучаться – бесполезно. Мне несколько раз предлагали забрать сестру домой и надеяться, что когда-нибудь она заговорит. Семь лет. Ничего не меняется.
И что требуется от меня, спрашиваю.
– Завтра я привезу Каталину домой. Тебе нужно будет проводить с ней каждые выходные. Но ты будешь не просто другом, как я уже говорил, а любовником. Расшевели её. Ты хоть и мягкий тип, но, думаю, член у тебя работает. Покрепче руки.
То есть, спрашиваю, предлагаешь мне сделать то, чего не смогли сделать профессионалы?
– Я предлагаю тебе работу. А в отношении Каталины считай, что ты…не знаю…таблетка. Препарат, который стоит испробовать. Другие медикаменты не помогают. Главное, чтобы у тебя не было серьезных побочных эффектов, приятель.
Как