20 сентября, среда, 9 час. 10 мин.

      Вика показалась ему сегодня необычно яркой, горячей. Белозерцев даже застонал от какого-то странного отчаяния, от неверия – неужели он обладает этой женщиной? Он был растроган, был благодарен судьбе за Вику, за то, что не прошел тогда мимо мрачной сталинской высотки, оседлавшей Смоленскую площадь, а ведь мог промахнуть мимо на машине, мог пройти по противоположной стороне улицы и не заметить Вику – все могло быть, но судьба распорядилась так, чтобы он ее увидел.

      – Как ты ко мне относишься? – неожиданно, возвращая его с небес на землю, спросила Вика.

      – Лучше всех! – совершенно бездумно и по-детски счастливо ответил Белозерцев.

      – Значит, никак, – помрачнела Вика.

      – Разве я не предложил тебе отдых на Сейшельских островах?

      – Одесская манера – вопросом на вопрос, – Вика усмехнулась. – И где только ты этому научился, Белозерцев?

      Белозерцев не раз замечал: когда Вика начинает сердиться на него – называет не по имени, а по фамилии. В другой раз он обязательно сделал бы ответное движение, достал бы из кармана какую-нибудь золотую побрякушку, брошку или кулончик на тоненькой изящной цепочке, быстро бы свел все на нет – женщины от золота тают, преображаются на глазах, исключений нет, странно даже, что на них такое колдовское воздействие оказывает довольно невзрачный желтый металл, но сейчас этого не сделал. В нем вновь, как и полчаса назад, неожиданно возникло ощущение тоски, зажатости, некой странной оторопи. Чувство тепла, солнечной яркости, праздника, которое владело им еще две минуты назад, исчезло бесследно.

      – О чем ты думаешь, Белозерцев? – словно бы ощутив холод, возникший в душе Белозерцева, проникшись его маятой, спросила Вика. Сделала она это скорее интуитивно, чем от осознания того, что не все у Белозерцева ладно.

      – О внеземной цивилизации, летающих тарелках или о ценах на хлеб в Чебоксарах?

      – О ценах на хлеб в Чебоксарах, – выплывая из своих мыслей, ответил Белозерцев. – Прости меня, Вика.

      Глаза у Вики потеплели, она едва приметно, нежно провела рукой по его щеке:

      – Тебе по-прежнему плохо?

      – Очень, – признался Белозерцев.

      – Ничего не прошло?

      – Нет.

      Легкая тень проползла у Вики по лицу, она откинулась назад, хрипловато, как-то незнакомо рассмеялась. Белозерцев прикрыл глаза и в который уж раз устало удивился тому, как умеют изменяться женщины.

      Сейчас что-нибудь про жену начнет пытать, выспрашивать, какая она, что носит и что ест на завтрак, в какие магазины предпочитает ходить и в автомобиле какой марки ездить?

      – Как твоя мымра? – кончив смеяться и обретя нежный серебристый