– Подошел к поезду, – устало ворчал Василич, следя за картинкой на мониторе. – В город собирается. Подходит к дверям… А, нет. Не поехал. Посмотрел на часы. Газетку из пакета достал. И к другой стороне платформы пошел. Странный, скажу тебе, тип.

      Когда поезд, промчавшись пару остановок, прибыл на место, Богданов и Гущин рванули к переходу.

      – Он уже сел? Сел?

      – Говорю же, стоит. Высматривает что-то… Что он там высматривает, интересно? Придурок какой-то. О, поезд пришел. Идет к нему.

      Тем временем на станции «Университет» Кадык действительно шел к прибывшему поезду, потому что его внимание привлекла женщина с увесистой полуоткрытой сумкой. Он уверенно шагнул за ней в вагон, а через секунду двери захлопнулись, и голос из динамиков промычал:

      – …Следующая станция – «Проспект Вернадского»…

      Богданов и Гущин заскочили в ближайший же вагон остановившегося у платформы поезда. Через мгновение он дернулся и, набирая скорость, устремился на юго-запад. Богданов на секунду опустил телефон и бросил Гущину:

      – Кадык на своем любимом маршруте. Там же, где и в прошлый раз.

      – Он тогда вышел на «Юго-Западной», – вспомнил Гущин. – Может, живет там где-то?

      – Хрен его знает. Лишь бы не разминуться… Василич, ты на связи? Переключайся на «Вернадского» и смотри в оба!

      Василич так и поступил, ворча в трубку:

      – Я уже как спортивный комментатор себя чувствую. А ты знаешь, что я не люблю спортивных комментаторов?

      «Проспект Вернадского». Двери вагонов распахнулись, и на платформу посыпали люди. Другие ждали своей очереди, чтобы просочиться внутрь. В этой обычной толчее Василич, щурясь, пытался разглядеть высокого горбоносого мужчину с выдающимся кадыком.

      – Он не вышел. Погоди… Нет, нет, точно. Нету его. Едет дальше.

      Когда поезд Кадыка тронулся, Богданов и Гущин только прибыли на «Фрунзенскую». Богданов никогда не думал, что его будет раздражать и буквально терзать жуткая медлительность поезда, причем одного, конкретного, поезда. Он матерился сквозь зубы, ожидая, когда двери захлопнутся, а потом матерился, ожидая, когда же, наконец, будет следующая станция.

      Они следовали по пятам за Кадыком, и разделяли их сейчас ровно пять станций.

      – «Юго-Западная», – подал голос Василич. – Он вышел. Слышишь меня? Вышел на платформу.

      – Твою мать, как долго мы ползем, – простонал Богданов. – Что он делает? Стоит? Или идет?

      – Стоит.