Тихая заводь бытия. Три провинциальные истории. Виорэль Ломов
Читать онлайн книгу.
пор мы и отмечаем ежегодно День открытых дверей музея. За несколько истекших лет он превратился в самый настоящий праздник для горожан и гостей города. Приезжают даже из Питера и Амстердама, походить по залам и запасникам музея, потрогать, пощупать, примерить все, что там хранится.
– В этом году они особо не расходятся, – сказал Салтыков. – Ремонт. Площади не те.
– Кто хочет походить по площади, походит по городской, – сказал Верлибр. – По первому этажу, в конце концов, можно гулять. Он большой. Хватит на всех. Чересчур любопытных можно будет в подвал отвести.
– Там рысь, – сказала Элоиза.
– Вот и хорошо. На рысь заодно посмотрят.
– Она живая!
– Тем более. То есть как это живая? Кто оживил? Федул Сергеевич, вы?
– Наверное. Он всех их оживляет. Вова Сергеевич убьет, а он оживляет. У него там чан с живой водой.
Я с недоумением слушал их речи. Видимо, у музейных работников после энного количества грамм на грудь фантазии начинают размножаться со скоростью бактерий.
– Я там к Дню открытых дверей выделила подарки сотрудникам музея, – вспомнила Салтычиха. – Мужчинам по пакетику гвоздей и шурупов, рулетку в придачу, а женщинам в основном небольшие отрезы на платье. Я уже списала все на открытую выставку. Вы не возражаете, Павел Петрович?
– Ладно, пьем по последней – и расходимся, – сказал Верлибр. – Первый час уже. Не забыли, завтра собираемся у меня в десять часов по предстоящему Дню. За отгул.
Последними уходили женщины. Они ждали от меня действий, но я им сказал слова:
– До свидания. Очень приятно было познакомиться.
Элоиза прибирала в комнате и, казалось, не обращала на меня внимания. Я потоптался в прихожей, кашлянул.
– Ну я пошел.
– А ты куда? – спросила она меня. – Уже все электрички ушли. Оставайся. Помоги стол оттащить… И вообще, – сказала она через пять минут, – если хочешь, оставайся у меня. Этим мы никого не удивим, да и никто этому не удивится.
Спать будешь на раскладушке…
– Спать будешь на раскладушке, – Элоиза вытащила раскладушку из-за шкафа. – Что?
– Нет, ничего. Хорошо. Люблю спать на раскладушке.
Видно, я вымотался за рабочую неделю и тут же уснул.
Разбудил меня рев. Ревел вернувшийся с дачи Шувалов. Он был огромен и волосат. Мне вначале показалось, что я оказался на одной поляне с гориллой в лесах Экваториальной Африки. Сердце мое со сна страшно колотилось.
– А-а! – бегал по квартире Шувалов и ронял на пол шкафы. – Тебя оставь на день, так ты тут же приведешь в дом нового кобеля!
А может, он и не горилла, а натуральный кабан? Странно, скажи «свинья» – понятно: розовая толстая самка. А скажи «кабан» – дикий черный самец.
Было два часа ночи. Самое время для параллелей.
– Простите, – подал я голос. – Мне не нравится, когда при мне говорят обо мне в третьем лице, тогда как я тут гость, лицо священное. И я отнюдь не кобель. Директор Верлибр прочит мне высокую должность.
– Мне!