Да продлит Господь мгновения земного рая! Быть может, тогда мы, наконец, забудем горькое правило теории Дарвина: ради выживания и благополучия следует всё время немножечко бояться. А наши души, одолевшие страх, станут лёгкими, как пепелы[1], поднимутся в небо над гарнизонными ПВО и полетят в будущий день «на разведку» всеобщего личного счастья!

      Зимовка-жизнь

      Грязный мартовский сугроб таял в лучах весеннего солнца. Из-под сугроба в широкую проталину стекал тоненький мутный ручеёк талой зажоры. «Как неприлично!» – вздыхал он, глядя на мокрую дорожку. Это был воспитанный сугроб. Несмотря на горечь прощания с миром (он прекрасно понимал, что его ждёт), сугроб хранил уважение к окружающей его территории.

      Этой территорией была детская дворовая площадка, укатанная зеркалами весенних луж. Лужи добросовестно отражали яркое голубое небо, и печальный сгусток бурого снега казался лишним в палитре талой детской ойкумены. Это чувствовал сугроб и морщился от стыда при каждом всплеске солнца на голубой поверхности луж. «Поскорей бы уж, что ли, – бормотал он, припоминая свою короткую, наполненную трогательными событиями зимовку-жизнь.