Отделение партии располагалось в том же здании, что и районная приемная, участковая избирательная комиссия и муниципальное образование. Впрочем, сращивание власти на всех уровнях с партийной структурой, этакий постсоветский раритет, – обычное явление в этой стране. Некоторые видели в этом даже решение по ТРИЗ с точки зрения оптимизации управления государством.

      Отдельный вход со двора, выложенный плиткой. После шестой ступеньки крыльца небольшая площадка и массивная деревянная дверь, вокруг которой висело шесть разного размера табличек, самая крупнейшая из которых гласила: «Консервативная партия Центра (КПЦ), приемный пункт по работе с жалобами и обращениями населения». Все это выглядело красиво и контрастировало со вторым этажом здания, которое давно не подвергалось косметическому ремонту. Справа от входа газон, обнесенный предупреждающей красно-белой полиэтиленовой пленкой: с крыши регулярно падали обломки кирпича, чьи куски валялись тут во множестве.

      На стене – панель для районной газеты. На выцветших листах обсуждалось сколько район собрал гуманитарной помощи для жителей непризнанной республики Черноруссия, сколько оппозиционеры из «Наблюдателя» украли, когда Воротилов был советником губернатора, да о том, что вашингтонские ястребы виноваты в кризисе на Шри-Ланке. Излюбленные темы эпохи нового застоя.

      Стрельцов и Мешков переглянулись. Денис пожал плечами, хотя Федор хотел сделать это первым.

      Идея искать лектора из ДК здесь уже не выглядела так заманчиво, как два дня назад. Но если идти до конца, то начинать этот сложный путь необходимо в этом месте.

      Стрельцов отворил дверь и шагнул внутрь. Вскоре они вдвоем оказались внутри просторного, хорошо отремонтированного и чистого помещения, которое к тому же охлаждали кондиционеры. Приемная находилась прямо по коридору, и возле заветной двери уже сидело шестеро просителей пенсионного