Разгадка тайны Стоунхенджа. Александр Волков
Читать онлайн книгу.
приблизительном количестве дней в году, количестве дней в месяце и лунном цикле, который длится 18,61 года.
Этого блестящего ученого не устроило в гипотезе Хокинса другое. Она предсказывала только часть затмений. Возникал вопрос: что делать с затмениями, которые наблюдались, но не могли быть предсказаны жрецами-астрономами?
И тогда Хойл предложил, как следовало бы использовать те же лунки Обри, чтобы прогнозы стали гораздо точнее. Что, если круг Обри представлял собой саму эклиптику – тот воображаемый круг небесной сферы, по которому происходит видимое годичное движение Солнца? «Это была довольно новаторская идея, вполне в духе порой нестандартного подхода Хойла к космологическим проблемам», – пишет Питер Браун. Но как такая модель действовала на практике?
В своих расчетах Хойл использовал всего три маркера, которые обозначали Солнце, Луну и один из лунных «узлов» (это точка пересечения Луны с плоскостью земной орбиты; иными словами, это позиция Луны, спроектированная на эклиптику). Оказалось, что подобная, предельно простая модель была еще точнее, чем построения Хокинса. Она позволяла даже предсказывать точную дату лунного затмения.
Если известно, как передвигать эти маркеры, чтобы они отражали фактическое движение Солнца и Луны, то можно предсказать практически любое затмение. Это удастся даже несмотря на то, что лишь половина из них будет видна из точки, где находится наблюдатель.
Вот только манипулировать камешками стало теперь сложнее. Так, камешек-маркер, обозначавший Солнце, надо было переставлять на одну лунку вперед каждые тринадцать дней, лунный маркер – каждый день на две лунки вперед. Камешек же, обозначавший лунный «узел», жрец вынимал из лунки всего три раза в год – зато передвигал его сразу на четырнадцать лунок вперед.
Изложенные в журнале «Nature» идеи Фрэда Хойла привлекли к себе почти такое же внимание, как и работы Хокинса. В передовой статье в том же номере они назывались «захватывающими», и не только из-за их оригинальности, но и из-за чистой практичности. В весьма убедительной манере Хойл показал, что Стоунхендж мог использоваться как неолитическая обсерватория.
Вполне вероятно, что на протяжении многих тысячелетий люди, жившие в эпохи верхнего палеолита и мезолита, наблюдали за движением Луны, подмечая все его особенности и передавая из поколения в поколение открывшиеся им секреты. «Возможно, Луна уже в то время начинает ассоциироваться с Землей, с Великой Матерью, поскольку она, Луна, – ночное светило, ежедневно побеждаемое Солнцем и еженощно замещающая его после вечернего заката», – замечает об этом пристрастии людей каменного века российский историк Андрей Зубов.
Позднее, во времена неолита, человеку удалось раскрыть секреты эклиптического цикла Солнца и Луны. Эта тайная наука была использована строителями мегалитов.
«Таким образом, Стоунхендж мог представлять собой синтез накопленных за многие тысячи лет астрономических знаний таким же символическим путем,