Евромайдан. Кто уничтожил Украину?. Лев Вершинин
Читать онлайн книгу.
обсуждение гетманского предложения? Нечто такое, что она никому, ни при каких обстоятельствах не открыть? Тогда – тупик. Правда, через некое время ситуация слегка сгладилась. Мотрю сломали, Иван Степанович перестал злиться вслух, отношения стали «приличными». Но Кочубеиха – женщина. Она если не понимает, то чувствует: Мазепа не отступится. Он будет добиваться своего и рано или поздно добьется. Если не принять меры. Пока жив влиятельный муж, а его здоровье, как позже показала пытка, очень не слава Богу. В отличие от кума Ивана, который и на седьмом десятке коней объезжает. Так что в доме у Василия Леонтьевича и так уже, надо думать, не вполне адекватного от происходящего, начинается ад. С утра до вечера что-то типа: «Вася, сделай же что-то! Вася, ты же его знаешь, пойми, или он, или мы, сделай же, Вася, если ты хоть чуть-чуть мужчина! Вася, Вася, Вася!». Выдержать такое под силу не каждому, а если еще и знаешь, что жена права, тогда вообще кранты. А тут еще, судя по всему, капали на мозги и друзья-приятели, опасающиеся, что гетман добьется от царя передачи булавы по наследству.
Как показал на следствии Кочубей, он окончательно уверился в скорой измене Мазепы, когда пошел к куму посоветоваться, как положено, о судьбе Мотри, к которой посватался хороший человек. Гетман, мол, дал «добро», но посоветовал не спешить, ибо девчонке «можно подыскать и пана познатнее». Что тут показалось Кочубею преступным, понять трудно. Возможно, он и впрямь уже был не совсем в себе. Но факт есть факт. Послав нескольких гонцов с устными кляузами, Василий Леонтьевич на пару с родичем, Иваном Искрой, официально донес властям донос, что «Гетман Иван Степанович Мазепа хочет великому государю изменить и Московскому государству учинить пакость великую». И если кто-то считает, что Петр вновь «слепо не поверил», тот очень ошибается. Дело было возбуждено, следователи назначены выше некуда – канцлер Головкин и вице-канцлер Шафиров. Причем сперва было четко указано: «спрашивать с великим бережением». То есть не бить.
Поскольку на сей раз не анонимка, а значит не исключено, что хотя бы один-два из 33 пунктов серьезны. Однако быстро выяснилось: пространный список на 90 % пустышка. Большинство «статей» либо повторяли давно уже не подтвердившиеся доносы 1691–1699 годов, либо вольно излагали речи Мазепы, якобы в присутствии разных лиц рассуждавшего о будущей измене, но без всяких доказательств. Кое-что было просто высосано из пальца (дескать, держит в доме много польской прислуги, а личную гвардию увеличил на 100 человек). Кое-что свидетельствовало если не о тупости «информаторов», то как минимум о полном непонимании ими ситуации (для Кочубея, темного человека, наличие в библиотеке «колдунских латынских книжиц» само по себе было веской уликой, но Петр-то, узнав о подобном, скорее всего, попросил бы почитать). Не впечатлили следователей и вещдоки – печатные тексты стихотворных дум Мазепы на философско-историческую тематику.
По сути, более или менее серьезно выглядели только две «статьи». Однако о контактах