Цель номер один. План оккупации России. Михаил Антонов
Читать онлайн книгу.
культивируют в общественном сознании образ женщины – хранительницы очага, изо дня в день терпеливо ожидающей мужа в четырех стенах и безгласно принимающей любую его волю. У узбекской девушки с высшим образованием шансов на замужество мало. Образование у женщины стало пороком, так Узбекистан возвращается к собственному Домострою (как крестьяне, из-за обнищания лишенные возможности покупать товары в городе, вернулись к натуральному хозяйству). Единственный островок, законсервировавший советскую стабильность и благополучие, – это Навойский горно-металлургический комбинат (где директор – крепкий русский хозяйственник) и золотодобывающее узбекско-американское СП. Платят здесь в среднем от 200 до 400 долларов в месяц, и, в отличие от Ташкента, бесплатно показывают российское ТВ.
Уехать русскому из Узбекистана непросто – за билет на поезд надо будет заплатить полугодовую зарплату среднестатистического русского жителя Ташкента. А продать свою квартиру можно лишь за гроши: таков жизненный уровень потенциальных покупателей (в города стремятся попасть молодые люди из кишлаков). Да и предложение намного превышает спрос. Получить же российское гражданство почти невозможно: очередь в консульство насчитывает многие тысячи человек, а в день оформляют документы в среднем на пять семей. Когда возмущенный волокитой русский кричит чиновнику, что он не по своей воле приехал в Среднюю Азию, а по распределению после института, тот невозмутимо отвечает: «А мы вас туда не посылали…»
Конечно, среди узбекистанских русских сильны чувства горечи по поводу неблагодарности со стороны власти и населения республики, для процветания которой наши специалисты и рабочие так много сделали в прошлом. Но тут есть один важный нюанс, который они редко учитывают и о котором написал в своем очерке «Восток есть…» журналист Андрей Тарасов:
«В растерянности и оскорбленности нашей, в позе гордого недоумения от неблагодарности за оставленные города и заводы («мы им столько понастроили, столько понавезли, а они!») читается укор непонятливым «чучмекам», так и не воспринявшим благодатной советско-европейской индустриальной цивилизации. И не укор даже, а суд. Но судьи ли мы им, если трудились, добиваясь во всем выравнивания – города и деревни, центра и окраины, Востока и Запада? Выравнивания с верой, что преодолеваем проклятое прошлое, и без опасений, что можем породить проклятое будущее».
Старый Ташкент был типичным азиатским городом. Довольно убогим и грязным. В советское время, после случившегося в 1966 году катастрофического землетрясения, столицу Узбекистана восстанавливала вся страна, в ней появились резные дворцы, плиточные площади, искрящиеся фонтаны.
Это строила Советская власть, главную роль тут играли русские специалисты и рабочие (хотя вдохновителем работ по благоустройству города выступал первый секретарь ЦК КП Узбекистана Шараф Рашидов, жизнь которого так трагически оборвалась в 1983 году). Но советские люди руководствовались пришедшей с Запада, из