Невольные записки. Леонид Амстиславский
Читать онлайн книгу.
перевод на больничку.
Происходит это так: тебя опять возвращают в хату с приказом собрать все вещи и ждать вызова. Забрать с собой следует все, т. к. велика вероятность, что после больнички тебя направят в новую хату, и все, что не взято с собой остается, так сказать наследством и воспоминанием о твоем пребывании в старой хате. Все вещи – это значит большой, тяжелый баул с собственными вещами, продуктами и посудой. Хорошо тем, у кого есть баул, а у кого его нет? Все связывается канатиками, шнурками и вешается на себя. Так можно прождать три – четыре часа.
Потом тебя гонят на первый этаж на сборку, на которой уже до 100 человек народа. На сборке можно просидеть еще несколько часов. Потом, через четыре подземных продуваемых перехода поднимаешься на четвертый этаж – на больничку. Еще пара часов – ожидание, осмотр, регистрация, помещение в камеру.
Не забывайте, что все это происходит с вами при температуре не меньше 39 градусов, зачастую при рвоте, поносе сердечном приступе.
Больничная «палата» – такая же тюремная камера, но народа несколько меньше, не больше двух – трех человек на место. Спать, отдыхать, лежать – тоже по очереди. Телевизоров нет, газет нет, книг нет, вентиляторов нет.
Лечение?..
Маленький пример. Чесоточная палата. На одну шконку три – четыре человека. Посреди хаты, на приваренной к одной из шконок железной проржавевшей тумбочке – жестяной таз, наполненной на 1/3 серной мазью. При помещении в хату предупредили, что мазаться нужно часто, а мыться (то есть смывать мазь) нельзя ни в коем случае. Можете представить себе, какой запах был в этой «больничной палате» и что представляли собой простыни, на которых, «не смывая мазь», спали по очереди четыре человека. Когда через несколько дней мазь кончилась – нас выписали. С момента помещения в «палату» и до возвращения в свою хату никто меня не осматривал: ни врач, ни фельдшер. Конец мази в тазике – основной показатель нашего выздоровления.
Религия
Пожалуй, по всей «Матроске» не найдется ни одной хаты без собственного иконостаса.
Оформляется такой иконостас весьма тщательно и любовно. Умельцы из сигаретных и спичечных коробков, кусков полиэтилена и других подручных материалов делают удивительные оклады и целые алтари. На фоне черных и жирных от грязи стен и общего антуража хаты это смотрится весьма впечатляюще.
Почти в каждой хате имеется библия, какие-то молитвенники и разная «с бору по сосенке» религиозная литература (время от времени разные секты и движения забрасывают сюда свои агитационные материалы).
Интересная деталь – почти никто эти книги, включая библию, никогда не читал и не читает. Хотя молятся все. И почти все считают себя глубоко религиозными. Как и бывает обычно, невежество весьма агрессивно.
Например, когда во время одного из споров по какому-то религиозному вопросу я заявил, что Христос – еврей, к тому же «обрезанный», то только мой авторитет среди братвы спас меня от серьезных разборок.