Селим сидел на веранде и любовался восходом солнца. Хаким поставил на стол две чашки с ароматным кофе:

      – По-турецки, как ты любишь.

      Селим потянулся и зевнул:

      – Кофе это хорошо, особенно по-турецки.

      Он сделал небольшой глоток и зажмурился от удовольствия. Хаким сел за стол и пристально посмотрел на юношу:

      – Задам тебе только один вопрос. Почему?

      Селим поставил чашку на стол:

      – Что ты имеешь в виду?

      Хаким, не мигая, смотрел на юношу:

      – Мальчик! Я давно живу на этом свете. У меня было много женщин. Скажи, почему этой ночью ты не воспользовался правом мужа? Почему ты провёл её не на брачном ложе, а в кресле?

      Селим отвернулся:

      – Я не уверен, любит ли меня Лиза. Я обещал, что познакомлю её с Шейхом. Думаю, что Шейху она понравится. Ты же видишь, на кого она похожа.

      – Да, мальчик, сходство просто потрясающее. Этот взгляд, этот гордый профиль, этот редкий цвет волос. А как она сердится!

      – Значит, ты специально провоцировал её, чтобы увидеть, какова она в гневе?

      Хаким рассмеялся:

      – Госпожа Амелия не умела сердиться. Она была сама доброта и нежность. Не удивительно, что Шейх так любил её. Хотя пару раз я видел, как она превращалась из пушистой ласковой кошечки в свирепую тигрицу, защищающую своего тигрёнка.

      – Говорят, все во Дворце её любили.

      Хаким задумался:

      – Боюсь, что у меня на этот счёт другое мнение. Но мы отвлеклись. Скажи, малыш, кому ты везёшь девушку: себе или Шейху. Я ведь не слепой. Я вижу, что ты влюблён, я вижу, что она просто без ума от тебя. Так в чём же дело?

      Селим помрачнел:

      – Я уверен в себе, но в ней… Завтра Лиза увидит Лоридан. Это самый прекрасный город на свете. А Дворец её просто очарует. Сможет ли она противостоять соблазнам? Кого она предпочтёт: богатого и властного Шейха или простого парня?

      Хаким подмигнул:

      – Теперь я понял твой план. Но ты не простой парень, очень непростой. Хитрость и осторожность предков ты впитал в себя с рождения вместе с горячим воздухом пустыни.