…В небольшой яме, уже наполовину заполненной мутной водой, плавало несколько аккуратно объеденных человеческих черепов. Рядом на старом костровище, в золе, были найдены тазовые кости и несколько фрагментов скелета. Никто не шелохнулся, когда Василису стошнило тут же, рядом с братской могилой… «Оказывается, к смерти привыкнуть нельзя!» – подумала она, вытирая рукавом зеленые слюни на подбородке.

      – Три… – прошептал Маруха, шуруя палочкой в яме с водой. Он единственный не потерял присутствия духа.

      – Что – три?

      – Три черепа… А должно быть четыре!

      III. Тревожное лето 2231-ого

      Сейчас, вспоминая, как они отходили назад, Василиса горько улыбалась. Это больше было похоже на паническое бегство, чем на отход боевой группы. Выпустили ворону Дашку с поспешной запиской; шли быстро, без конца проваливаясь в трясину. Лодки все оставили, кроме двух – их тянули по очереди. Мансиец вывернул лодыжку, несмотря на высокий ботинок, Гринпис и Борода отравились чем-то, а сама она сильно распорола ногу об острый топляк. Группа постоянно в страхе осматривалась, никто не шутил, не балагурил. Ночью выставляли двойную охрану, с обязательным присутствием Вещуна…

      Однажды утром, в самый рассвет, когда туман еще лежал густой пеленой на болотах, разведчики услышали непонятный свист. «Свить-свить-свить…» – явственно доносилось из молочных недр, и вся группа одновременно выхватила оружие. Василиса почувствовала, как ее рука, сжимавшая металлическую ручку пистолета, стала мокрой. Она навела ствол прямо на источник свиста и прищурилась… Звук усиливался, по мере приближения, и внезапно из тумана выскочила стая непонятных существ. Это были птицы! Но отнюдь не привычные взгляду вороны. Это были странные птицы, крупные, с толстым брюшком, длинной, совершенно голой шеей и широким плоским клювом. На плохо поджатых ногах у них виднелись перепонки, а глаза были огромные, как плошки, и светились мутноватым желтым светом. «Кряяяя-я-я!!!!!» – заорали передние, увидав чужаков… вся стая на скорости шарахнулась вбок, и тут же исчезла в пелене испарений, не дав себя толком рассмотреть. Стриж все же пальнул им вслед, но со страху, конечно, и промахнулся.

      Лишь через десять дней Маруха разглядел прямо по курсу смотровую вышку Гати с вооруженным Охранником, болтающимся на площадке, и ужас перед неведомым отпустил их сердца.

      Дома!…