Во второй раз берёт себе слово Елифаз, и категорически утверждает, что любой человек как личность сам по себе настолько нечист и безобразен, что не имеет никакого права на что-либо претендовать и отстаивать какие-то права. Даже небесные силы и те нечисты, не говоря о простом человеке. А всё, что окружает человека в жизни- это дешёвая суета.

      «Пусть не доверяет

      суете заблудший»

      (ИОВ 15—31)

      Псевдонаучная философия всех этих друзей не может смутить самого Иова, поскольку он был не только Иовом, но и известным праведником. В паутину внешне простой и доступной демагогии, которая призвана уловлять тысячи «трезво рассуждающих», не может угодить сам Иов, так как это был муж действительно разумный и самостоятельно думающий. Библейский праведник прекрасно знает, что логика всегда одна, и что человек всегда один. Иов также знает, что отказываться от земных реалий и красиво плавать в небесных облаках – это главное извращение в жизни.

      Жалкими утешителями называет Иов своих этих данных собеседников. Он как бы заранее имеет при этом в виду, что любые утешители- всегда жалки, потому что только утешают. Он желает, чтобы был всё же конец этим ветреным словам. Это пожелание раздаётся со страниц Книги Писания. Он опасается, чтобы ветреные слова не стали разлетаться по сторонам..

      Он горько заявляет, что даже среди этих споров сохранял бы своё спокойствие, если бы не эти постоянные язвительные насмешки и упрёки. Иов изрекает замечательное пророчество:

      «Они ночь хотят превратить в день,

      свет приблизить к лицу тьмы»

      (ИОВ 17—12)

      Иов сожалеет, что явные беззаконники проводят всю свою жизнь в роскоши, а другой умирает с душою огорчённою, совсем не вкусив добра. И затем они вместе будут лежать во прахе. Конечно, даже этому можно найти при желании «разумное» объяснение.. И у таких людей, как Иов, тогда появляется последний вопрос – а на какую несуразность нельзя найти псевдоразумного ответа?

      «Вы хотите утешать меня пустым?

      В ваших ответах остаётся одна ложь»

      (ИОВ 21—34)

      Задетый и обиженный Елифаз, раз Иов не воспринимает как положено со смирением его «большой истины», как верный ученик своего учения, сразу заявляет, что у Иова «злоба велика», что его беззакониям нет конца, что он брал у людей залоги буквально ни за что, и с полунагих снимал подло последнюю одежду, и бедных сирот оставлял с пустыми руками, и не подавал никому воды напиться. На месте Иова можно задать известный вопрос из кинокомедии:» Простите, а часовню я тоже