Платформа станции Комсомольская

      Ребята осторожно приблизились. Следуя примеру доктора, они пригнулись и пошли по самой кромке путей, максимально близко к стенке платформы. Кто бы ни был на станции, он не должен их заметить!

      Почти сразу Кристина почувствовала запах. Перебивая мазут и сырость, в воздухе остро ощущался запах крови – металлический, тягучий, его ни с чем не перепутать. До слуха долетали странные звуки, больше похожие на непрерывное чавканье или хлюпанье. Но сама мысль выпрямиться и взглянуть поверх платформы вызывала приступы безотчетного ужаса.

      Шаг за шагом они продвигались вперед. Зияющая чернота тоннеля приближалась мучительно долго. Чтобы не оступиться, девушка считала каждый шаг – ровно 420 бесконечных, пропитанных страхом и неизвестностью шагов.

      Все это время она держала руку брата, ладонью ощущая его дрожь. Внезапно мужчина, шедший впереди, остановился. Текли секунды, но ничего не происходило. Девушка подняла взгляд на доктора, неподвижно согнувшегося впереди. По наклону чуть приподнятой головы, она сообразила, мужчина напряженно вглядывается вперед. Проследив за его взглядом, она уперлась в огромное увеличительное зеркало. Такие обычно стоят в начале каждой платформе для машинистов. Теперь это увидела и она. В горле мгновенно все пересохло. Расширившимися зрачками Кристина разглядывала огромное багровое месиво. Глаза выхватывали части тела, в клочья разорванную человеческую плоть, клоки женских волос, торчавшие кости. К горлу неминуемо подступила тошнота, но она не смела. Потому что над всем этим месивом пировали они. Полулюди – полумонстры, они перемещались между трупов на четвереньках, жадно вгрызаясь в останки. И чавкали, чавкали, чавкали.