Дурман. Екатерина Риз
Читать онлайн книгу.
а затем шёпотом продолжила:
– Миш, они приезжают и почти тебя не видят, ты весь в делах. Думаю, тебе на самом деле стоит съездить с ними, хоть куда – хоть в Париж, хоть в Новосибирск, но чтобы вы побыли втроём. А то твоя мама без конца мне задаёт вопросы о том, чем именно ты занимаешься и где пропадаешь, а я не знаю, что ответить.
Он глаза закатил и что-то едва слышно простонал, но когда голову опустил и прижался лбом к её лбу, выглядел более серьёзным, чем минуту назад.
– Думаешь?
– Да. А я поскучаю, – проговорила она шёпотом, заглядывая ему в глаза.
– И чем ты займёшься, пока будешь скучать по мне? Магазинами?
– Магазинами, – подтвердила Ира. – А ещё схожу на открытие выставки Андреаса Вагенаса, мне Сьюзи достала пригласительный.
Миша чуть нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.
– Вагенас… Да, помню, грек-скульптор. Кто-то мне рассказывал.
– Я тебе и рассказывала, – сказала Ира громче, отходя от мужа и доставая из буфета тарелки. – У него есть одна скульптура, называется «Обнажённая Гера», она впервые будет выставляться. Хочу увидеть собственными глазами.
– Обнажённая? Интересно.
Ира рассмеялась.
– Поезжай в Париж! Интересно ему. Говорят, по окончании турне её выкупят, и появится ли она ещё где-то, большой вопрос.
– Кто купит?
– Неизвестно. Ты же знаешь, Сьюзи работает в «Тейт», и то говорит, что кроме слухов никакой достоверной информации. Но поговаривают, – Ира сделала паузу и повторила, – поговаривают, что «Гера» будет стоит не меньше трёхсот тысяч евро.
Миша присвистнул.
– Не слабо.
– Поэтому я должна её увидеть, пока есть такая возможность.
– А сам гений интервью даёт?
– Понятия не имею. – Ира кинула на мужа весёлый взгляд. – Мне, в отличие от тебя, в голову не приходило подобным интересоваться. Кто меня к нему подпустит? Я иду туда в надежде приобщиться к прекрасному, – закончила она с ноткой иронии.
Сафронов фыркнул, не собираясь соглашаться. К жене подошёл и ещё раз её поцеловал, на этот раз в щёку. Губы ласково прижались и задержались, усиливая крепость, казалось бы, мимолётного, ничего не значащего поцелуя.
– Как может какая-то гипсовая тётка, пусть она и Гера…
– Мраморная.
– Что?
– Она сделана из белого мрамора.
– Пусть. Но как она может сравниться с моей женой? Такой тёплой, – добавил он, обнимая её за талию и прижимаясь к её спине, – такой нежной, так хорошо пахнущей? Она всего лишь камень, а ты настоящая.
Ира улыбнулась.
– Я запомню, – пообещала она. Отвернулась, посмотрела на приготовленные тарелки, и вдруг опомнилась, поспешно добавила: – Я люблю тебя.
– И я тебя, милая.
Почему-то слова любви у Миши всегда получались более холодными и отстранёнными, чем комплименты, которые он произносил за минуту до этого. Слово «любовь» для её мужа значило меньше, чем поступки, которые он совершал. И с этим приходилось мириться.
– Миша,