В мгновенье ока (сборник). Рэй Брэдбери
Читать онлайн книгу.
слезы бумажными носовыми платками. Потом обернулись, чтобы напоследок вглядеться в темноту.
– Знаешь, что я тебе скажу? – произнесла Зелда. – По-моему, они услышали.
Электрический стул
Она ждала, пока он завяжет ей глаза шелковой повязкой, но, затягивая узел, он так резко дернул концы платка, что она даже охнула.
– Полегче, Джонни, черт бы тебя побрал, ослабь повязку, а то у меня ничего не выйдет!
– Как скажешь, – легко согласился он, обдав ее резким запахом своего дыхания; между тем зрители уже толпились за канатами ограждения, вечерний бриз теребил купол шатра, а издали доносились призывные звуки шарманки и барабанная дробь.
Сквозь черный шелк она смутно различала мужчин, мальчишек, а кое-где и женщин: зрителей собралось предостаточно, они выложили по десять центов каждый и теперь жаждали увидеть ее пристегнутой к электрическому стулу, с электродами на шее и запястьях.
– Ну вот, – прошептал Джонни, почти невидимый из-за этой повязки. – Так хорошо?
Она не ответила, но пальцы сами собой впились в деревянные подлокотники. В предплечьях и на шее она ощутила биение пульса. За пологом шатра зазывала лез вон из кожи: он надсадно кричал в короткий рупор из папье-маше и лупил тростью по транспаранту, где дрожал на ветру портрет Электры, сидящей в кресле смерти, будто перед обычным чаепитием: соломенные волосы, пронзительные голубые глаза, резко очерченный подбородок.
Когда ее на время ослеплял черный шелк, легче думалось о прошлом, о чем угодно…
Ярмарка переезжала в очередной городок и вскоре опять снималась с места; бурые шатры днем делали глубокий вдох, а ночью выдыхали спертый воздух, когда брезент, шурша, соскальзывал с темных шестов. Что же дальше?
В минувший понедельник этот парень с длинными руками и пытливым раскрасневшимся лицом купил сразу три билета на их вечерние выступления и три раза подряд смотрел, как электрический ток пробивает Электру голубым пламенем; парень стоял прямо у каната и, напружинившись, ловил каждое ее движение, а она, из огня и бледной плоти, возвышалась над ним, сидя на помосте.
Он приходил четыре дня кряду.
– У тебя тут своя публика, Элли, – заметил Джонни на третий вечер.
– Да уж, – отозвалась она.
– Ты, главное дело, не бери в голову, – посоветовал Джонни.
– Ни-ни, – ответила она. – Мне-то что? Не волнуйся.
Как-никак, этот номер она исполняла не первый год. Джонни врубал напряжение, и оно пронизывало ее от лодыжек и до локтей, до самых ушей, тогда он протягивал ей сверкающий меч, она не глядя делала выпад в сторону зрителей, улыбаясь из-под своей полумаски, и людям на плечи и головы сыпались трескучие, плюющиеся искры. На четвертый день она ткнула мечом дальше обычного, в том направлении, где впереди всех стоял, потея от волнения, тот румяный парень. Он резко вскинул руку, словно приготовился поймать лезвие. Голубые искры мостиком устремились к его ладони, но рука не дрогнула и не отстранилась; он схватил