Сад бабочек. Дот Хатчисон
Читать онлайн книгу.
Лионетту за ее сдержанность, и мне не хотелось, чтобы ее считали слабой, когда ее не станет. Но, как правило, стены опускались только дважды в неделю. В эти дни – мы называли их выходными – приходили обычные садовники и наводили порядок в нашей прекрасной тюрьме. Они никогда нас не видели, и слышать тоже не могли – это обеспечивала система перегородок.
Нет, не так. Еще стены опускались, когда появлялась новая девушка. Или умирала.
Мы не любили, когда стены опускались, и лишь в исключительных случаях нам этого хотелось.
Мы оставались с Лионеттой всю ночь. Она плакала, пока не уснула, совершенно обессиленная, и проснулась только затем, чтобы вновь расплакаться. Ближе к четырем она нашла в себе силы, чтобы встать и принять душ. Мы помогли ей вымыть волосы, расчесали и заплели в изящный венец. У нее в шкафу висело новое платье. Янтарного цвета, прошитое золотой нитью, оно пылало огнем среди всего черного. В этом платье крылья стали еще ярче на фоне загорелой кожи: насыщенный оранжевый с черными пятнами, и вокруг них вкрапления золотого и желтого, черные у самых кончиков, с белыми прожилками. Расправленные крылья Червонца пятнистого.
Садовник явился за ней перед самым рассветом.
Это был человек приятной наружности, ростом чуть выше среднего и хорошо сложенный. Из тех людей, которые всегда выглядят лет на десять-пятнадцать моложе, чем им есть на самом деле. Русые волосы всегда уложены и подстрижены, глаза цвета моря, бледно-серые. Он был хорош собой, с этим не поспоришь, но у меня внутри все сжималось от одного его вида. Я еще ни разу не видела его в черном. Он стоял в дверном проеме, заложив большие пальцы в карманы, и просто смотрел на нас.
Лионетта тяжело вздохнула, крепко обняла Блисс и что-то шепнула ей на ухо, после чего поцеловала на прощание. Потом она повернулась ко мне и до боли сжала в объятиях.
– Меня зовут Кэссиди Лоуренс, – прошептала она так тихо, что я едва могла разобрать. – Пожалуйста, не забывай меня. Не позволяй ему быть единственным, кто меня запомнит.
Она поцеловала меня, закрыла глаза, и Садовник увел ее за собой.
Все утро мы с Блисс провели в комнате Лионетты, перебирая ее личные вещи, которые она скопила за пять лет. Она провела там пять лет. Мы сняли занавески и сложили их вместе с постельным бельем на голом матрасе. Книга, которую она держала под подушкой, оказалась Библией. На полях отмечены были все пять лет отчаяния, ненависти и надежды. Бумажных фигурок было столько, что хватило бы всем девушкам в саду, поэтому вечером мы раздали их, вместе с черными платьями. Когда мы отправились на ужин, ничто в комнате не напоминало о Лионетте.
На следующую ночь стены опустились. Мы вместе с Блисс лежали на моей кровати, застеленной уже нормальной простыней. Мы получали кое-какие вещи за то, что были послушными и не пытались покончить с собой. Так что теперь у меня были простыни и одеяла, тех же лиловых оттенков, что и нижние крылья у меня на спине. Когда стены опустились и мы оказались взаперти, Блисс принялась плакать и ругаться. Стены поднялись через несколько часов. Как только