Отсмеявшись и прочистив надорванное горло, Дюк сказал:

      – Ты все-таки не очень его защищай.

      – Я не защищаю, – пожал плечами компаньон. – Ты вон на нас посмотри.

      – А что? – возмутился Дюк. – У нас не было другого выхода!

      – Отчего же не было, – Джейк развешивал одежду на спинке стула. – Выход есть всегда. Другое дело, что он не всегда доставляет.

      – То есть, ты хочешь сказать, что бегать дальше по горам и долам без денег и вещей, после того, как нас же и обокрали… – Дюк старательно взбивал в чашке мыльную пену.

      – Я? – отозвался Джейк, достал из кармана брюк мультископ и полез с ним в ванну.

      Улегшись в воду, прильнул к окуляру и наставил его на лампу.

      – Я как раз хочу сказать, что грешно не воспользоваться посланной Им удачей.

      Лицо сына пресвитера сделалось сконфуженно-невинным. Он опустил окуляр и взглянул на молчащего компаньона.

      – А?

      Тот, сопя, возил бритвой по щекам. Бритва ужасающе скрипела. Лицо Дюка выражало величайшую сосредоточенность.

      – Ужасно, – сурово сказал он, наконец. – Просто ужасно. Богохульник.

      – Исчадие порока и смехословия, – Джейк потряс мультископ.

      – Засранец, одним словом. Встань в угол и подумай о своем поведении.

      Джейк рассмеялся, положил мультископ на стул и нырнул в ванне. Дюк продолжал бриться.

      – Не смотри под руку, – потребовал он, глядя в зеркало. – И на меня не смотри!

      – Господи, меня обокрали, – Джейк вылил из бутылки на ладонь кокосовый шампунь. – Как этих жуликов носит земля, где справедливость, Отец…

      Тут певец добавил несколько непечатный выражений: в глаза попало мыло и пришлось вслепую нашаривать кран.

      Спустя четверть часа Дюк смыл кровавую пену, прижег порезы кусочком квасцов и залепил пластырем.

      – Красавец, – Джейк ерошил полотенцем мокрые волосы. – Мечта всех барышень.

      Пока наливалась ванна, юный мистер Маллоу, хихикая, наблюдал, как компаньон намыливает абсолютно гладкую физиономию, а потом, шипя и чертыхаясь сквозь зубы, прижимает к подбородку квасцы.

      Несмотря на саднящие порезы и сморщенные кончики пальцев, искатели приключений чувствовали себя превосходно. С мокрыми прилизанными волосами возвращались они в номер. В новом белье, натянутом на мокрую кожу было несколько сыровато, а в холле гуляли сквозняки. Слабо пахло кофе и сильно – чужими духами. Внизу хлопнула дверь, послышались голоса. Какая-то женщина позвала «Бобби!» и ей ответил детский голос.

      Заперев за собой номер, оба джентльмена ощутили, что в комнатах довольно зябко, на горячий чай раньше утра рассчитывать не приходится, и хочется скорее забраться под теплое одеяло.

      – Надо будет вынуть все ненужное, – пробормотал Джейк, споткнувшись о валяющуюся на полу шляпную картонку. – Только это будет…

      Он зевнул, едва не вывихнув челюсть.

      – … только это будет завтра.

      Дюк швырнул пиджак на спинку кресла