Полцарства. Ольга Покровская
Читать онлайн книгу.
Пашке. Нужно было скорее добыть ключи.
– Паш, а можно я там слева стёклышко выну, ну, которое побольше, чтобы пролезть? – сказал он, коротко объяснив ситуацию. – Оно же хлипенькое у нас. Я аккуратно, а завтра поправлю! Ну, не гнать же тебя павильон отпирать, а? – И, получив дозволение, сразу же вызвал лифт.
Софью на каблуках, во избежание травм на льдистых тропинках, решено было оставить во дворе. Через некоторое время она услышала доносящееся из леса эхо собачьего лая. Должно быть, это Саня разбойно проник в шахматный домик.
Брат вернулся раньше, чем она ждала. Бежал бегом. Махнул добычей – три ключа на кольце.
Поднимались молча. Только у двери переглянулись и поняли, что заняты общим делом: оба молились Ангелу-хранителю. Бабушка учила их разным молитвам, но почему-то именно к Ангелу дети прониклись особым доверием. В данном случае адресатом был Ангел-хранитель Курта; странно же было, что брат и сестра обращались к нему с просьбой уберечь Курта не теперь и не в будущем, а в прошлом, некоторое время назад. Так, как если бы перед небесными силами жизнь человека лежала единовременным целым и любой отрезок можно было поправить.
Отперев дверь, Саня велел сестре ждать на лестничной площадке, а сам мигом пролетел через прихожую и очутился в комнате. Всё было в точности так, как представилось ему, когда он пытался увидеть сквозь стену – ветер из форточки, на разложенном диване «логово» из одеял. Значит, внутри должна сохраниться жизнь!
Подойдя к постели, он задержал дыхание и тронул холодными с улицы пальцами жилку на шее Курта – вот он, миленький, тикает! Слабоват, но вполне себе есть! Можно сказать, нормальный.
Прикосновение не разбудило спящего. Саня быстро оглядел комнату – нет ли объяснения случившемуся. На столике у дивана горела дурацкая лампа – полоска белого света в металлическом корпусе. У стены на подставке – доска синтезатора, покрытая вековым слоем пыли, и в таком же пыльном футляре гитара. Офисное кресло-вертушка… И, наконец, да! Вот оно!
На компьютерном столе, придавленная корпусом фонографа, трепетала свободным краем записка – белая и чистенькая, с неровно и всё-таки внятно выведенными словами признания. Саня взял её в руки, пробежал и, зажмурившись, словно ударило по глазам, сунул в карман.
Склонился над спящим и крепко, на пике острого чувства, тряхнул за плечи:
– Ну? Как Берлин?
Курт шевельнулся.
– Берлин, говорю, как? Понравилось? – повторил Саня, ощущая, как наваливается отчаяние. Бьёшься-бьёшься, не знаешь, что ещё выдумать, чтобы дверь проклятая не захлопывалась, а этот – сам! Сам!
Курт повернулся на бок, трудоёмко разлепил веки и сразу же понял всё, кроме единственного момента: как вышло, что он оказался жив? Тяжёлая пустота во всём теле не позволила ему решить – хорошо ли это, что он здесь, а не там? Всё равно. Лишь бы отстали и дали ещё поспать. Так ведь нет, не дадут! Пробудившееся сознание сказало Курту, что теперь его будут мучить. Тем более что Саня уже поднял с пола и вертел в руках широкую пластинку