Небеса и ботинки. Размышления о христианстве. Экзистенциальный опыт. Михаил Францевич Салиас
Читать онлайн книгу.
позже своего крещения, году в 1991-м, я начал активно посещать церковные службы и исповедоваться. Храм Воскресения Христова в Сокольниках был совсем рядом с нашим домом. Мне не составило труда заходить в этот храм ежедневно. Для меня было большой проблемой пропустить какую-нибудь важную службу. Я учился тогда во ВГИКе, посещение занятий было весьма вольным, и мой ангел хранитель то и дело теребил меня – «пойдем скорее!», «вставай на службу! сегодня же Иверская!» Мне не обязательно было отслеживать календарь, ибо в дни важных праздников весь мой организм и без того устремлялся в церковь. Если я выходил из церкви посередине службы, мне становилось физически нехорошо, и я спешил вернуться обратно.
Сейчас мне очевидно, что в то время я жил, как монах. Женщины меня вообще не интересовали. Все посты я соблюдал в точности по типикону, вплоть до соблюдения дней, когда можно растительное масло, а когда нет. Для мамы моей это было большой проблемой, так как она реально думала, что я сошел с ума. Единственное, о чем она меня слезно попросила – чтоб я не уходил в монастырь. Я обещал. Да и не было такой надобности – церковь была рядом, на великопостных службах первой недели особенно я простаивал с 8-ми утра до часу, двух дня. Иногда мама заходила в храм и смотрела, чем я там занимаюсь. Увидев, что я стою без движения, она молча удалялась, не в силах мне сказать что-либо. Исповедовался я каждый день, чем вверг в легкое беспокойство пару батюшек из этого храма. Я читал богословскую литературу без всякого наставника и вполне возможно претерпел некоторые изменения сознания, по которым можно было судить, что я действительно сошел с ума. Во всяком случае, у родителей, с которыми я жил, был повод для беспокойства, как и у священников храма в Сокольниках.
Аналогична была и реакция моих преподавателей во ВГИКе. Вел я себя не совсем адекватно. Ходил все время в одном сером свитере. Почти ни с кем не общался и не смеялся. После одного моего довольно длинного отрывка, который я сам придумал со своими актерами-однокурсниками, когда все отхлопали и по обыкновению должно было начаться обсуждение с «разбором полетов», я, ни слова не говоря, развернулся и ушел. Мне казалось, что я должен уйти, так как на меня навалилась какая-то слабость и я почувствовал, как потерял энергию. Мастерство – это основной предмет на режиссерском факультете, проходили занятия по нему по субботам. Но по субботам я предпочитал оставаться дома, так как что-то внушало мне, что ходить никуда не надо, я вновь потеряю «благодать», и я никуда не ходил. Когда мои преподаватели спрашивали меня, отчего же я не прихожу на мастерство по субботам – я не знал, что им отвечать. Я говорил довольно странную фразу «иногда хочется побыть одному». На что интеллигентный Валерий Давидович Рубинчик интересовался: «Но почему этот день приходится всегда на субботу?»
Примерно таким же обросшим, только что вышедшим из затвора странным субъектом, я появился и на телевидении после окончания