Друзья Пушкина в любви и поэзии. Николай Шахмагонов
Читать онлайн книгу.
университетских друзей Блудов, Дашков, Уваров и другие, впоследствии известные люди.
Именно в пансионе, где большое значение уделялось творчеству воспитанников, Жуковский в 1797 году написал «Мысли при гробнице». Эти мысли навеяло печальное дня него известие о смерти старшей сестры и крёстной Варвары Афанасьевны Юшковой.
А потом были опубликованы «Майское утро» (1797), «Добродетель» (1798), «Мир» (1800), «К Тибуллу» (1800), «К человеку» (1801) и другие. Тогда же попробовал свои силы и в переводе романа Коцебу «Мальчик у ручья» (Москва, 1801).
Вот, казалось бы, «Майское утро» – гимн Природе, её красотам:
Белорумяна
Всходит заря
И разгоняет
Блеском своим
Мрачную тьму
Черныя нощи.
(…)
Грезы, мечтанья,
Рой как пчелиный,
Мчатся за ним.
(…)
Бабочка пестра
Вьётся, кружится
И лобызает
Нежно цветки.
(…)
И вдруг… Философские строки. Откуда, ведь идёт 1797 год, и Жуковскому всего 14 лет!
(…)
Жизнь, друг мой, бездна
Слёз и страданий…
Счастлив стократ
Тот, кто, достигнув
Мирного брега,
Вечным спит сном.
Но вот 1795 год. Жуковскому 15 лет. И снова удивительные, не по возрасту серьёзные строки… «Добродетель»…
Под звёздным кровом тихой нощи,
При свете бледныя луны,
В тени ветвистых кипарисов,
Брожу меж множества гробов.
Повсюду зрю сооруженны
Богаты памятники там,
Порфиром, златом обложенны;
Там мраморны столпы стоят.
Обитель смерти там – покоя;
Усопших прахи там лежат;
Ничто их сна не прерывает;
Ничто не грезится во сне…
Но все ль так мирно почивают,
И все ли так покойно спят?..
Не монументы отличают
И не блестяща пышность нас!
Порфир надгробный не являет
Душевных истинных красот.
(…)
А далее… В пятнадцать лет Василий Жуковский уже понимал такое, что не под силу понять порой и в зрелом возрасте тем, кто видит смысл жизни в стяжательстве, в богатстве, в ложной славе.
(…)
И медны рушатся врата.
Падут и троны и начальства,
Истлеет посох, как и скиптр;
Венцы лавровые поблекнут,
Трофеи гордые сгниют.
(…)
И твёрдо заявлял в заключительных строфах стихотворения, что
(…) останутся нетленны
Одни лишь добрые дела.
Ничто не может их разрушить,
Ничто не может их затмить.
Пред богом нас они прославят,
В одежду правды облекут;
Тогда мы с радостью яви́мся
Пред трон всемощного творца.
О сколь священна, Добродетель,
Должна ты быть для смертных всех!
1801 год.